Когда выпадала возможность, Карина писала миссис Олтвуд, но с каждым разом находить что-то новое в ее жизни в Гановер-Холле становилось все труднее.
Такая будничность. Такая скука.
Леди Девоншир Карина не видела ни разу даже мельком. Хотя нет, не совсем так. Однажды – всего лишь однажды – она успела заметить исчезающий за углом шлейф платья госпожи. Но больше, кроме этого, ничего. И в этом отношении Карина была не одна. Насколько она знала, никто из слуг, за исключением миссис Росси и, может быть, немногих избранных, не встречал хозяйку во плоти. Чай всегда подавался в строго определенное время, после чего в гостиной никого не оставалось. Часом позже чай загадочным образом исчезал – оставалось только убрать чашки. Ела ее светлость в своих комнатах. Всю прибывающую почту оставляли у ее дверей. В случае приезда гостя госпожа уведомлялась о его прибытии письменно. Чаще всего посетителей отправляли восвояси либо с пустыми руками, либо с короткой запиской от ее светлости (также просунутой под дверь).
Карина даже не знала толком, как выглядит леди Девоншир. Ни одного ее портрета в Гановер-Холле не было. Во второй день пребывания в поместье Карина заметила над каминной полкой в гостиной более яркий прямоугольник обоев.
– А что висело здесь? – спросила она у одной из уборщиц.
Уборщица не ответила.
Все как будто постоянно находились в напряжении. Ланч и обед проходили тихо. Слуги ели в полном молчании. Лишь изредка кто-то из управляющих шуршал газетой. Почты не получал никто. Никто не приходил в поместье, и никто из него не выходил. Казалось, темная туча нависла над Гановер-Холлом, высасывая из него любое веселье, любую шалость.
– Здесь вообще кто-нибудь когда-нибудь смеется? – спросила однажды Карина у Селии.
– Смеется? – Селия произнесла слово так, словно услышала его впервые.
Карина удивленно моргнула.
– Ну да, вот так: ха-ха-ха.
– Я знаю, что значит смеяться. Но… я об этом не задумывалась, но, наверно, никто и никогда. – Селия склонила голову набок. – Раньше было по-другому. И тогда мне нравилось здесь больше.
– А что случилось? – спросила напрямик Карина.
Взгляд Селии ушел вдаль и замер, скованный воспоминанием.
– Ее светлость была счастлива. Мы, бывало, с таким нетерпением ждали почту – новостей из университета. Посыльные приходили и уходили. И камины горели за полночь, а за ними нужно было присматривать.
– Так ты видела ее? – спросила Карина, радуясь успеху: наконец-то удалось добыть какие-то сведения. – Ты видела леди Девоншир?
– О да. Я, похоже, одна из немногих, кто видел ее. Я да миссис Росси. Всех остальных пришлось заменить. Прежней ее светлость уже не стала. После того…
– Так что случилось? – не отставала Карина. – Какая ужасная трагедия повергла вас в печаль и уныние? Почему вы все такие угрюмые?
Селия вдруг вздрогнула, и ее болтливое настроение как будто унесло ветром.
– Миссис Росси отрубит мне голову, если я скажу еще хотя бы слово, – заметно волнуясь, сказала она. – Мы с ней – единственные двое, что остались из первоначального состава. И остались потому только, что умели держать язык за зубами. – Селия смерила Карину оценивающим взглядом. – Хочешь остаться – научись тому же. А иначе закончишь, как все прочие, – получишь извещение об увольнении, и твою сумку выставят на ступеньку крыльца.
* * *Прошло три месяца. На смену осени явилась зима, и дни уменьшились так, что казалось, скоро от них совсем ничего не останется. С другой стороны, в долгие зимние вечера у Карины появилось больше времени, чтобы смотреть в окно и изучать звезды. Ближе к ночи, когда все слуги отправлялись спать, она выходила из своей комнаты и подсаживалась к окну в гостиной. Оно было высокое, с ясным, прозрачным стеклом, и в тихую, безоблачную погоду девушка проводила там по несколько часов, отыскивая в небе звезды из лежащего на коленях дневника Галилея. Иногда она даже сопоставляла созвездия, изображенные в дневнике, с теми, что видела в небе. А там были Большая и Малая Медведицы, Андромеда и Персей. И ее любимец – Орион. Галилей часто ссылался на него в дневнике.
Она так и не поняла до сих пор, как именно нужно читать карту. Но, прозанимавшись пять лет с преподавателем и научившись бегло читать по-итальянски, девушка поняла, куда смотреть – на звезды! Именно в звездах, считал Галилей, была скрыта Карта, Что Мужу Не Прочесть. Встречались в книге и ссылки на могущественное древнее сокровище – Трезубец Посейдона. Карина полагала, что именно им и должен быть изображенный на картинке и похожий на копье предмет на дне океана. Теперь она уже не сомневалась, зачем отец оставил ей книгу: научиться читать карту и, следуя ей, отыскать Трезубец Посейдона. Вопрос заключался в том, как найти скрытую среди звезд карту? Одной особенно холодной ночью Карина сидела у окна, уютно укрывшись шалью, с дневником на коленях. Огонь в камине давно погас, но растопить его заново она не могла, не рискуя привлечь нежелательное внимание. Оставаясь в темноте, девушка читала книгу при свете луны и время от времени поглядывала на небо.
Внезапно из зала донесся шум.
Карина замерла и затаила дыхание.
Шум быстро стих. Пробежав на цыпочках к дверному проему, она осторожно выглянула.
Пройдя через зал, седоволосая женщина поднималась по лестнице, которая вела на второй этаж, к покоям леди Девоншир. Держа в руке подсвечник с зажженными свечами, она молча миновала еще один пролет и повернула на следующий, к третьему этажу. Колышущееся мерцание постепенно растаяло, и все снова погрузилось в темноту.
Никогда раньше Карина не видела эту женщину на территории поместья.
И это значило только одно.
– Леди Девоншир, – прошептала она.
Теперь ей оставалось лишь вернуться незаметно в свою комнату, лечь в постель, уснуть и позабыть обо всем увиденном. Так будет безопаснее.
Карина улыбнулась.
Действительно, вариант был один.
Девушка на цыпочках пробежала к лестнице и последовала за женщиной с подсвечником.
Глава 11
Карина шла за леди Девоншир по лестнице. Один пролет, потом другой. Они поднимались все выше и выше, туда, где Карина никогда прежде не бывала. Мягкий свет канделябра, который твердо держала в руке хозяйка поместья, скользил по темной стене.
Девушка едва дышала. Что она делает? Зачем? Ответов на эти вопросы у нее не было. Но над Гановер-Холлом висел покров тайны, а тайна зажгла огонек любопытства в ее душе. Она чувствовала, что должна пойти за женщиной и разгадать загадку.
Они поднялись на самый верх. Держась на безопасном расстоянии, Карина отмечала дверные проемы и стенные выступы, где можно было бы спрятаться, если бы леди Девоншир обернулась. Но хозяйка поместья была, казалось, полностью поглощена своими мыслями. Она даже не смотрела ни влево,
