Дамиан краснеет. Ромион фыркает, пытаясь скрыть смех, и я поворачиваюсь к нему:
— Так какова цель вашего визита, дорогой жених?
— Розалинда, — смеется он, — ты очень забавна, когда пытаешься говорить официально!
— Я стану еще забавней, когда в ответ на твое «любовь моя», вылью тебе на голову этот прекрасный морковный сок.
Ромион изгибает бровь: мол, да ладно тебе, невестушка, знаем мы твои угрозы.
— Мне будет жаль сока, — добавляю я. — Но я переживу.
— Я вижу, ты действительно в порядке, лю… Розалинда, — отвечает Ромион, и мы улыбаемся друг другу очень нежно и с намеком. — Но я же должен был убедиться, что с тобой все хорошо.
— Убедился? — сквозь зубы интересуюсь я. — Что-нибудь еще?
— Королева устраивает бал сегодня вечером.
— Сегодня? — насколько я знаю, на подготовку к балу обычно нужно время, и куда больше одного дня. — Почему сегодня?
Принц пожимает плечами.
— Ее величество так пожелала. И, — он смотрит на меня, — я решил убедиться, что у тебя есть подходящее платье, потому что Дамиан обмолвился, что ты даже не знала о фестивале. Неужели у вас его не празднуют?
У «нас» не празднуют, но я не хочу вдаваться в подробности.
— Платья нет — можно я никуда не пойду?
— Я так и думал, — кивает Ромион. — Поэтому после завтрака я повезу тебя к моему портному. Никто не успеет быстрее приготовить тебе наряд, а на балу ты быть должна: наш танец его открывает. Ты все-таки моя невеста, Розалинда, хочешь ты этого или нет.
— Ясно. — Чудесно, вечер испорчен. Постойте, бал — он же за полночь? То есть солнце гарантированно успеет сесть… Что мне делать? Сбежать? Как Золушке, роняя обувь?
Дамиан пытается поймать мой взгляд и ободряюще улыбается.
— Ты танцевать-то хоть умеешь? — неожиданно интересуется Ромион.
— А как ты думаешь? — Кажется, эти двое решили окончательно испортить мне утро.
— Я научу! — тут же вызывается Дамиан, а Ромион, не обращая на него внимания, вздыхает:
— Я так и думал. Один танец ты как-нибудь переживешь, но после портного я отвезу тебя к маэстро…
— Умею, — ледяным тоном прерываю я. — Я умею танцевать.
Ромион отводит взгляд.
— Извини, — и тут же добавляет: — Просто по тебе не скажешь.
— Да?
— Да. Ты пирожное ешь ложкой.[5]
Я смотрю в свою тарелку и целую минуту борюсь с сильным желанием запустить несчастным пирожным в жениха. К сожалению, это только докажет, что манеры у меня отсутствуют.
Остаток завтрака проходит в тягостном молчании. Дамиан снова замыкается в себе, Ромион продолжает вести себя как высокомерный принц, вынужденный жениться на простушке без манер и приличий. Габриэль, как обычно, сливается с мебелью.
День, конечно, тоже испорчен.
Ромион действительно отвозит меня к своему портному, который совершенно случайно оказывается лучшим и самым дорогим портным королевства. А еще он паук. То есть настоящий громадный — с меня ростом — паук. И почему-то все вокруг удивляются, зачем я визжу и пытаюсь залезть на стенку, когда это чудовище подползает снимать с меня мерки.
— Розалинда, ты ведешь себя невежливо! — вздыхает Ромион. — Мэтр, прошу простить мою невесту.
Я прячусь за спиной Дамиана — ну хоть кто-то пришел мне на помощь! Впрочем, Дамиан тоже недоумевает:
— Виола, тебе действительно нечего бояться…
А я и не боюсь, мне просто противно, но как объяснить двум братьям (а заодно и десятку подмастерьев), что в моем мире пауки не вымахивают ростом в полтора метра и уж тем более не лезут своими мохнатыми лапами меня трогать.
Измеряет меня в итоге целая армия подмастерьев, а потом они долго спорят насчет фасона, ткани и украшений. Не знаю, чего они хотят: мне, дневной, не идут платья. Совершенно, независимо от фасона. И ткани с украшениями не помогут.
Все это время Ромион с Дамианом сидят в зале на диванчиках у камина — подальше друг от друга. Но, конечно, все равно успевают поцапаться.
— Ты тоже получил приглашение? — холодно интересуется Ромион. Мне из-за ширмы не видно, но, наверное, Дамиан кивает, потому что принц говорит: — Сделай милость, брат, избавь нас от своего общества хотя бы на этот вечер.
Дамиан что-то отвечает, но слишком тихо, чтобы я услышала. Да и незачем: наверняка угрозы.
Но почему-то Ромион только вздыхает и серьезно просит:
— Дамиан, если она тебе действительно так дорога, ты вспомнишь, что на ее репутации и так пробы ставить негде. В Сиерне интрижку с бастардом ей не простят. Ты хочешь ей этого? Розалинде здесь жить — не со мной, так невестой юного Томми. Королева выгодный договор так просто не упустит. Ты хочешь, чтобы она стала изгоем, как и ты?
— Ваше высочество, пожалуйста, стойте спокойнее, — просит кто-то из хлопочущих вокруг меня подмастерьев, когда я пытаюсь выглянуть из-за ширмы. Эти двое сейчас договорятся!
— Пожалуйста, ваше высочество, — повторяет подмастерье и в качестве убеждения колет меня иголкой.
— Если не хочешь, — говорит между тем Ромион, — тогда уйди прямо сейчас. Ты поклялся ее защищать — хорошо, ей понадобится защита, особенно после моего семнадцатилетия. Но тебе необязательно для этого всегда быть рядом. Соблюдай приличия, брат. Она принцесса. А ты…
Если Дамиан что-то и отвечает, то я не слышу. Но Ромион говорит:
— Конечно, не прощаясь. Сама она тебя не отпустит, ты же знаешь. Не заставляй девушку решать за тебя.
Я запутываюсь в юбках, нитках и кружевах. Увы, слишком сильно, так что когда Ромион добавляет: «Уходи» — и дверь за Дамианом закрывается, я только это и успеваю увидеть, выглянув из-за ширмы, — закрытую дверь.
— Вы уже закончили? — встает мне навстречу Ромион.
Подмастерья ему что-то отвечают, но я ловлю взгляд принца и перебиваю их:
— Что ты наделал?!
— То, что должен был, — спокойно отвечает он и жестом просит подмастерьев заменить ткань верхней юбки с атласа на шелк. А стражники, приехавшие вместе с нами, словно невзначай
