— Виола, нам надо поговорить.
И снова играет скрипка, а стража, отдав честь, исчезает за поворотом садовой дорожки — все десять рыцарей в полном составе.
— Говори, — отвечаю я. — Только без этого… без магии. Я хочу видеть тебя настоящего. Ты бываешь настоящим, Ромион?
Он хмурится, но музыка исчезает — и настает наполненная журчанием фонтана тишина.
А я вижу перед собой принца, который все еще выглядит лет на пять младше своих семнадцати. Все еще одинокий тоненький мальчик, который так привык к своему одиночеству, так оно к нему прилипло, что стало второй кожей, которую сдерет разве что он сам. Ради кого-нибудь. И вряд ли это буду я.
— Виола…
— Погоди. Ромион, пожалуйста, посмотри на меня. — Он смотрит. Странно, но мне не кажется, это взаправду: в его глазах испуг. — Скажи, ты действительно использовал меня?
— Виола, я, — он глубоко вдыхает, — я правда влюбился. Ты была такая… красивая… и загадочная… Не как остальные девушки, что я встречал. И ты…
— Ромион, не надо. Скажи, ты меня использовал?
— Я. — Он смотрит мне в глаза. Морщится. И выдыхает: — Да. Прости меня.
Я киваю, а потом отворачиваюсь.
— Ты был очень хорош.
— Да. Я знаю. Я… прости меня, Виола! Но мне так нужно было победить, ты же видела! И… и я сделаю все, как обещал. После того как мы поженимся, ты будешь вольна поступать как пожелаешь. Я не буду ограничивать твою свободу. И если ты когда-нибудь полюбишь кого-нибудь по-настоящему… А это непременно произойдет, потому что ты можешь любить, Виола. Я не могу, а ты, ты можешь. И когда это случится, я хочу, чтобы ты знала: я между вами не встану. И репутация… не волнуйся. Я сделаю так, что Сиерна станет твоей сказкой. Я создам эту сказку для тебя. Я…
— Ромион. Не надо. Ты снова это делаешь.
— Что?..
— Ты снова говоришь то, что я хочу услышать. Тебе от меня что-то еще нужно?
— Да. — Он встает, ловит мой взгляд. И тут же отводит его. — Я знаю, я не сделал это как полагается. Но… — и тут он встает передо мной на колени, и в его руке сверкает чудесное золотое кольцо. — Ты выйдешь за меня?..
— А развод у вас в Сиерне, конечно, не предусмотрен, — киваю я. — У тебя хватает совести после всего, что ты со мной сделал, просить об этом?
— Ну знаешь, Виола, ты тоже не подарок, — вырывается у Ромиона. Но потом он быстро возвращается к мольбе. И да, она хорошо у него получается. — Виола, я в ответ постараюсь полюбить тебя так, как ты хочешь…
На этом месте я вырываю у него кольцо и сама надеваю себе на палец. Лишь бы он, наконец, замолчал!
— Когда свадьба?
— Я… постараюсь поскорее. И я отправлюсь к твоему отцу, чтобы попросить твоей руки, как должно…
— Ради всего святого, замолчи! — кажется, у меня получается громче, чем нужно. Не стоит будущей королеве кричать на своего мужа. Не комильфо. — Я сама к нему отправлюсь. Роз еще слаба, и я не хочу отвлекать ее от жениха. — Хоть кто-то же должен быть счастлив! — Поэтому будь добр, озадачь своих магов, пусть они сами отправят меня домой, чтобы я донесла до папы радостную новость о нашей с тобой свадьбе. А так как я обычно ничего от него не скрываю… Лучше, чтобы он тебя не видел.
Лицо Ромиона на мгновение искажается, словно от боли. Но потом она исчезает за уже привычной маской невозмутимости и самоуверенности. Ромион кивает:
— Хорошо, — словно я спрашивала его разрешения! — Но ты отправишься не одна. С тобой пойдет Дамиан. Виола, я не могу позволить, чтобы с тобой снова что-нибудь случилось.
— Ладно, — я отворачиваюсь. Наверное, он прав. Я же действительно все испортила, когда попала в тот последний королевин портал. Была слишком беспечна. — Хорошо.
А Ромион, помолчав, берет мою руку, запечатлевает на ней быстрый поцелуй и встает.
— Тогда я оставлю тебя, моя леди…
— Погоди. Еще одно. Сделай мне одолжение… — Ромион смотрит на меня так настороженно, что я не выдерживаю и улыбаюсь. — Расслабься, мы уже выяснили, что я не настолько расчетлива и практична, как ты. Скажи, что ты собираешься делать с королевой и ее сыном?
— Томми мой наследник, пока мы… э-э-э… пока не родится сын…
— Милый, — саркастично улыбаюсь я, — если ты думаешь, что у нас с тобой когда-нибудь что-нибудь родится, ты глубоко заблуждаешься. Хорошо, значит, Томми ничего не угрожает?
— Нет, конечно, он же мой брат!
Ну-ну.
— А королеве?
Ромион снова бросает на меня настороженный взгляд.
— Что ты хочешь?
— Отпусти ее.
— Виола, ты что?! Она ведьма, она опасна, и ее смерти требуют у меня империя гоблинов вкупе с Креманией! Я не могу…
— Тогда сделай, как я тебя прошу…
Через полчаса уговоров (уговоров?! После всего!) Ромион соглашается. Нехотя, но да, он мне задолжал. И сделает так, как я прошу. Даже клянется. И потому, что делает это нехотя, я верю.
А потом снова целует мне ручку — сама галантность.
— Теперь я оставлю тебя, моя дорогая. И постараюсь, чтобы ты сегодня же смогла попасть домой.
— Ты уж постарайся, милый, — фыркнув, говорю я ему вслед.
Господи, что же я папе-то скажу?
И я возвращаюсь домой вечером, но задолго даже до заката. Ромион действительно постарался мне угодить (или поскорее избавиться от меня). Дамиан смеется, когда я говорю ему об этом.
— Он просто тебя боится.
— Боится?
— Ну да. Вдруг ты снова из окна выбросишься. Да-а-а, я рассказал. И ты бы видела его лицо!
Я закатываю глаза и показываю Дамиану нашу с папой квартиру. Он в восторге. Я всегда подозревала, что все мужчины любят копаться во всяких там механизмах и приспособлениях вроде «а давай-ка я раскурочу кофеварку». Но Дамиан совсем не знаком с кофеваркой, впервые ее видит —
