– Нет, это нормальный поляк! Мы встречались, и он произвел хорошее впечатление.
– Не подумай, будто я читаю тебе нотации, но мне не нравятся ваши участившиеся пьянки.
То стоянку обмывали, то начальников спаивали, теперь вот судно переименовывали.
Лучше бы сходил в подвал и навел там военно-морской порядок!
– Это, дорогая, всегда успеется. Сейчас надо окончательно определиться – то ли мне быть в деле, получая свои “дцать” процентов, то ли пойти в администрацию или мэрию – поплакаться в жилетку, чтобы мне нашли какую-нибудь должностенку. Но ты ведь знаешь.
– Знаю, оклады у них маленькие. Худо-бедно, но стоянка работает. Уже какие-то деньги есть.
– Разве это деньги, Татьяна? То пожарнику отстегни, то санэпидему, то гаишнику, то командиру части. Прибыль – ноль целых ноль десятых. Так что, дорогая, не дави на психику.
Детей Одинцовы не нажили, поэтому беседа на спорную тему так же быстро закончилась, как и началась – больше не о чем было говорить. Никто у них не разрисовывал парты и учебники, не бил стекла у соседей мячом, не срывал иностранные лейбы с иномарок. Единственным существом, доставлявшим маленькие хлопоты, была собака породы кокер-спаниель, которую хозяева избаловали и теперь пожинали плоды своего воспитания.
– Коль, а Коль?
– Чего еще?
– Собака опять наклала в прихожей!
– Надо было вывести на ночь-то.
– Я ж тебя все ждала.
– Ну, прождала час, два. и вывела бы.
– Всегда я виновата!
– Не работаешь, могла бы и вывести.
– Может, кошечку заведем? Кошечки, говорят, сами в туалет ходят – их выводить не надо.
– А собачонку куда? – возмутился капраз.
– Маме отдадим.
– Твоей?
– Хоть бы и моей.
– Нет, собачонка не отдам. Мы с ним еще на охоту пойдем, когда все устаканится. с бизнесом.
– А немцы – что? – поинтересовалась супруга старыми прожектами.
– Молчат!
– А ты?
– И я молчу. У меня лишних денег нет на звонки в Германию.
Ровно через три дня господин капитан оповестил Одинцова о приближении трейлера с авто.
– Так говоришь, проехали таможню? – уточнил капраз. – Они что, с таможни звонили?
– Да, с Багратионовска.
– Отменно. Ну тогда я полетел на площадку?
– Да, капраз. Только не надо лететь. Спокойно подъезжай – время еще есть. Я тоже буду через полчасика.
Через полчаса компаньоны в приподнятом настроении и в большом нетерпении расхаживали по территории автостоянки. Капитан курил одну цигарку за другой, вслух рассуждая о планах на будущее:
– Нет, ждать не будем. Зачем? Трейлер за трейлером – только так! Я не привык мелко работать. Каждую неделю – трейлер! А то и два!
– Может, сначала дождемся первого трейлера? – осторожно заметил Одинцов. – Ты не спросил, какие марки автомобилей Данек нам загрузил?
– Какие, какие! Естественно, те, что просили.
По поводу прибытия первого трейлера капитан запас две литровые бутылки фирменной водки “Абсолют”, пару ящиков любимого пива “Эй би”, чипсы и соленые орешки. Гуров явно нервничал. Он не мог усидеть на месте, расхаживая из одного угла автостоянки в другой. Примерно на десятом галсе господин капитан наткнулся на один из пивных ящиков, в котором мгновенно стало на одну бутылку меньше. Он открыл ее, зацепив пробку за подоконник.
– Открывалка же есть, – напомнил Одинцов и полез в стол дежурного охранника. – Смотри, подоконник ободрал.
Гуров открыл рот, чтобы возразить, но в этот момент над каменным забором, ограждающим стоянку и территорию части, показался верхний ряд трейлера, полностью забитый иномарками.
– Ну и барахло! – заметил кто-то из присутствующих.
– Может, нижний ряд поновее, – с надеждой в голосе сказал автомеханик Миша.
Капитан так и остался стоять с открытым ртом, пока в воротах автостоянки не показался весь трейлер.
– Ну, что я говорил, – на хмурился Одинцов, – с поляками иметь дело.
– Я и сам вижу, – раздраженно сказал Гуров. – Ну, Данек, погоди!
– И что ты ему сделаешь? – уточнил капраз.
– Скажу, пусть приезжает и сам продает свой металлолом.
– Я думаю вот что, Ваня, – серьезно сказал Одинцов; – Продавать будем сами, если они на ходу. Если не будут покупать, тогда можно и отказаться. Мы с тобой не рискуем. Весь риск этой сделки висит на Данеке, не так ли?
– В принципе, да, – согласился Гуров. – Попробуем. Бум продавать, бум.
Водитель-поляк быстро выставил металлические аппарели для съезда автомобилей с трейлера и с помощью зевак и охранников один за другим выкатил все семь автомобилей, не заводя их двигатели. Автомеханик Миша принимал каждую машину, предварительно получив ключи зажигания и документы.
– “Форд-Фиеста”, 1979-го года выпуска, – выкрикивал Миша, – помечайте – без приемника и динамиков, пороги ржавые, под правым передним сиденьем дырка.
– У меня такое впечатление, – сказал капраз капитану, – будто твой дрюг Данек собирал этот трейлер, мотаясь по немецким автопомойкам!
Капитан уже ничего не говорил и не возмущался – он только кивал головой и что-то бормотал себе под нос, открывая и выпивая бутылку за бутылкой.
– “Опель-Кадет”, - продолжал Миша, судя по стеклам не 1981-го, а 1980-го выпуска.
– Нет, нет, пан, – пытался поправить Мишу водитель трейлера, – самоход една тысенца дзевеньцьсэт осемдзесент першего року.
– Документы липовые, – не унимался Миша. – Нет, растаможить можно. Но ГАИ не пропустит и по цифровому сочетанию кузова зафиксирует восьмидесятый год. К тому же, – он открыл дверь и потянул на себя ремень безопасности, – бирки на ремнях восьмидесятого года, июль месяц.
Водитель-поляк не стал более спорить и вскоре, когда закончил передачу документов, сел в кабину трейлера, лихо развернулся на стоянке и выехал через ворота. Ему надо было успеть до двадцати двух часов пересечь границу. Одинцов стал подводить первые итоги.
– Первое, – металлическим голосом сказал капраз, – машины не проходили предпродажную подготовку. Второе – практически все они без магнитол и динамиков. Третье – самая новая, в кавычках, это “Опель-Аскона” 1983-го года выпуска. Но эта машина не ходовая, то есть не пользуется спросом. “Форд-Фиеста”, 1979-го года, не заводится,
