– Убедительно.
– Еще бы!.. Работа эта хлопотная. Особенно организация складирования, развоза и сбора денег. Нужен хороший и, главное, честный организатор. Вот тут бы Одинцов и востребовался. Ну как, дорогая, ход моих мыслей?
– Ты великолепен. Но.
– Никаких но, Аврора. Деньги на бочку и – поехали!
– Все же, – не унималась Аврора, – почему ты, зная или предполагая возможности продуктов бизнеса, ввязался в ваш с Одинцовым автобизнес?
– Потому что меньше возни. Купил тачку – продал тачку. Никакого скоропорта, проблем с сертификацией продтоваров. Вся проблема в том, что Данек, заложив себе комиссионные на стадии покупки металлоломных машин, буквально нас подставил. Он пригнал не те машины. Не те, которые пользуются спросом. Тем не менее, мы и это барахло продадим. Но потеряем время и деньги на подготовку каждой машины. Процесс продажи затянется.
– А если.
– Тогда вернем Данеку то, что не сможем продать. Он сам виноват. Как у нас говорят, жадность фраера сгубила!
Обоюдно удовлетворенные мирным завершением дискуссии, супруги Гуровы ушли в спальню.
К обеду следующего дня Одинцов растаможил “Форд-Эскорт”, поставил его на учет, получив полагающиеся при этом техпаспорт и госномера. Попутно дал в газету бесплатное объявление о продаже автомобилей. Погода благоприятствовала торговле. Автомобили восхищали своими красками типа металлик и хромированными деталями. Утомленный солнцем и надоедливыми покупателями, Одинцов вяло потягивал из бутылки “Фанту”. Он и не заметил, как среди покупателей возник капитан.
– Ты хоть бы забрал меня, что-ли, капраз, – возмущенно заметил Гуров. – Видишь, пешкодрапом добираюсь!
– Можно подумать, я только и делаю, что прохлаждаюсь здесь под зонтиком! – в свою очередь возмутился Одинцов. – Вон, посмотри на “Форда” – готов к продаже. Кстати, в ГАИ столпотворение, очередища – не пробиться. Но я нашел человека – будет регистрировать за двадцать баксов.
– Опять расходы! – недовольно пробурчал капитан.
– Один черт – мы больше пропили, чем ушло на растаможку и в ГАИ.
– Есть клиенты на металлолом? – поинтересовался Гуров.
– В принципе, есть!
– Что значит – в принципе?
– Клиенты приходят, уходят. Вот и гаишники приходили. “Кадетты” им приглянулись. Почем им скинем?
– А они на ходу?
– Интересный вопрос. Будут на ходу! Миша сделает! Видишь, он уже ковыряется.
– Миша! – гаркнул Гуров своим неподражаемым капитанским басом.
Автомеханик мигом подбежал к компаньонам;
– Как успехи, Миша? – спросил Гуров, указывая на “Кадеттов".
– Вроде, заводятся. Но надо менять прокладки, иначе масло так и будет сочиться, капать на землю. Надо бы, конечно, и само масло поменять – оно уже чернее нефти, фильтры. Хотя на продажу, может, и так сойдет. Но прокладки – обязательно.
– Сколько надо финансов? – спросил Одинцов.
– У нас таких прокладок нет. Я имею ввиду нашу будку. В магазинах дорого. В субботу мотану на авторынок. Думаю, тыщ в пятьдесят за штуку уложимся. Итого, гоните двести штук!
– Квитанцию принесешь! – строго заметил капитан, передавая деньги, извлеченные из кошелька капраза.
– Квитанции на барахолке? Это что-то новое. Ну, давайте я куплю в магазине. Тогда гоните триста тыщ!
В глазах Миши застыл немой вопрос: это они серьезно или дурачатся. Компаньоны переглянулись, капитан обреченно махнул рукой и сказал:
– Валяй без квитанций! Но чтоб за воскресенье усе сделал. Лады?
– А внеурочные? – законно поинтересовался Миша.
– Получишь, получишь, – заметил Одинцов, похлопывая Михаила по плечу.
– Та усек. А гроши когда будут? – ненавязчиво спросил Миша.
– В конце месяца, как положено! – по-командирски отчеканил Одинцов.
Тем временем на автостоянке появились гаишники и направились прямиком к разобранным “Кадеттам".
– Блин! Только сейчас их не хватало, – чуть ли не шепотом сказал капитан, и горе-бизнесмены подошли к раскуроченным Мишей автомобилям.
– А чё, внутренности разобраны? – неуверенным голосом спросил рыжий гаишник с погонами сержанта.
– П-п-редпродожная п-подготовка! – выпалил первое, что пришло в голову, Миша.
Гаишники одобрительно закивали головами. Еще бы фирма продает, а не какой-нибудь частник!
– Почем отдадите? – спросил тот же рыжий гаишник, и у мореманов сложилось впечатление, что у этого рыжего все словосочетания начинаются с “чё".
– Вам – по блату, – по-купечески, с прищуром правого глаза, отвечал Одинцов, – по тыще баксов.
– И ваши комиссионные расходы, – твердо добавил капитан.
– Еще бы по стольнику скинули, мужики, – вклинился другой гаишник с погонами прапорщика.
– Ниже некуда, ребята, – отечески заметил капитан. – Сами понимаете, себестоимость. Да и нам надо какую копейку поиметь.
– Ну, че вы, мужики, – вклинился рыжий. – Мы ж оптом берем. Все четыре сразу.
– А мы и цены даем оптовые, – подключился к торгу Одинцов. – Такие же “Кадетты” на авторынке стоят тысячу триста-четыреста.
– Что же вы на рынке не торгуете? – поинтересовался прапорщик. – Больше бы заработали!
– У нас, главное, оборот средств, – с умным видом ответил Гуров. – Пусть дешевле, но чтоб без задержек. Это первое. Второе – авторынок работает два дня в неделю. Мы – круглосуточно.
Намедни таксисты из Москвы звонили, – “траванул” для убедительности Одинцов. – Тоже к “Кадеттам” приценивались.
– В-третьих, – продолжил Гуров, – как уже было сказано автомехаником, у нас предпродажная подготовка. Мы не хотим, чтобы вы через неделю-другую предъявили претензии. На авторынке, сами знаете, купил “темную лошадку” и – с концами.
– Это точно! – согласился рыжий.
– Хорошо! Тыща – значит тыща! – подытожил прапорщик. – Когда можно будет оформляться?
– Так, – вслух рассуждал Одинцов, – в воскресенье Миша закончил предпродажную подготовку. В понедельник ГАИ не работает. Значит, во вторник, после обеда. Это с гарантией. Потому как толпа.
– Так мы протолкнем, – подключился к рассуждениям Одинцова прапорщик, – Давайте с утра. В восемь сорок пять ставьте машину на стоянку для снятия с. Впрочем, вам снимать не надо. Купчая нужна из автомагазина. После. так мы и поставим себя. на учет.
– Может и год выпуска себе скорректируете, – подмигнув, посоветовал капитан.
– Хорошая мысль! – загоготал рыжий. – Чё, Федя, – обратился он к прапорщику, – скорректируем?
– Почему бы и нет? – уверенно поддержал сослуживца прапорщик. – Сбацаем восемьдесят третий вместо семьдесят девятого. На то мы и
