Это он про меня? Это ж натуральное оскорбление, куда только охрана совета смотрит! Придется опять всё самому.
— Кто чем не доволен? — бодро поинтересовался я.
— Эта тварь с погаными пиндосами наших братишек валила, а я должен успокоиться? — не мог угомониться Володя с ником Десантура.
— Я таких как ты, убивал и убивать буду, — это он уже мне.
— За что? — с любопытством поинтересовался я.
— А ты не знаешь? — с издевкой сказал он.
— Наверное за то, что после того, как меня убила и похитила банда преступников, я их наказал? — предположил я.
— Ты солдат наших положил, гнида, а не преступников. Наших, русских солдат!
— Только после того, как они меня убили и похитили, — напомнил я.
— Значит было за что! — уверенно заявил мне Десантура. Ну вот как его убедить? Вспомнил!
— Ты посмотри на мою репутацию, — открыв её к просмотру, начал взывать я к его благоразумию, — она подтверждает, что не было за что.
— Да плевать мне на эту репутацию! Совсем с ней уже с ума посходили. Совесть надо иметь, а не репутацию!
Видимо в его понимании совесть — это всегда слушаться государева человека, даже если тебя упекают на полтора десятка лет в тюрьму за подброшенные наркотики. Немножко разные у нас понятия о ней и вряд ли мы друг друга поймем. Странно вообще, что он с таким отношением к репутации он попал сюда. Впрочем, может я просто чего-то не знаю — не я тут решаю, кто чего заслуживает. Ладно, я им донес своё мнение, они его не услышали, а долбиться в закрытую дверь желания у меня не было, так я уже собрался уходить, как вдруг: — Всё бы отдал, чтобы эту гниду размазать! — с ненавистью прорычал Десантура. Я замер и с новым интересом посмотрел на невоспитанного собеседника.
— Так в чем дело? Мы ведь на арене.
— Ты же зассышь со всеми нами схлестнуться, а одного меня не пустят.
— Чего ж сразу зассу? — обиделся я на такое недоверие со стороны грубияна, — Сколько вас?
— Разуй глаза, дебил — опять крайне невежливо указал на мою невнимательность собеседник.
Команда Десантуры, чьё название отображалось чуть ниже ника, имела название “Дюжая дюжина”. Как-то сразу и не обратил внимание. Значит двенадцать. Ну а что — пора попробовать свои силы. Если будет, ради чего. По-моему, я успел научился плохому от торговцев. С кем поведешь, как говорится, от того и наберешься.
— Значит, говоришь, всё отдашь? А что есть?
— Две с половиной сотни жетонов тебе хватит?
— И десять турнирных очков, — повысил ставку я.
— Да я бы хоть все отдал!
Эх, жаль нельзя больше стребовать — немного опечалился я, — в турнире был установлен максимум.
— Хорошо, вот только у меня, кроме десяти тренировочных очков, всего пятьдесят восемь жетонов осталось против ваших сотен. Не зассыте? — подначил я оппонента, чуя наживу — ох, точно чего-то я от лавочников подхватил.
— Да не вопрос, — обрадовано засуетился Десантура, — пошли на арену.
— Угомонись, — вдруг совсем не вовремя появился лучше бы и дальше игнорировавший меня Агент, осаживая моего противника.
А затем обратился ко мне.
— Ты хоть и тот ещё… — он замялся, видимо подыскивая не матерное, но подходящее под моё описание слово, но то ли его словарный запас был мал, то ли слов таких ещё не придумали, но ничего подходящего он не подобрал, а потому продолжил без него, — но нечего идти на убой одному против команды.
— Да ладно, мелочь, — начал уговаривать я его, подводя к мысли, что поединок должен состояться. — Подумаешь, рискую потерять немного жетонов и очков, зато ребята пар выпустят, — верно ведь? — это я к ребятам, что со злыми лицами окружили меня угрюмой толпой.
Ребята были со мной согласны, выразив намеки на кровожадные улыбки на своих насупленных физиономиях. После этого и Агент, наконец, согласился на неравный бой, перестав давить на совесть моего оппонента. Знал бы он, чему я научился — ни за что бы не согласился отдать на убой своих боевых товарищей. Хотя торопиться не стоит — всё это пока лишь мои домыслы, а вот смог я чему-нибудь научиться или нет, покажет бой. Проиграю — будет мне уроком на будущее, немного усмирив отъевшуюся на победах гордыню.
Потерпев в прошлый раз оглушительное фиаско, я, наученный горьким опытом, выставил в настройках арены запрет на показ своих поединков, так что новых моих возможностей пока ещё не знал никто. Ну что ж — пришла пора проверить, чего я смог достичь.
Две наших команды, “Самый первый” и “Дюжая дюжина” — подали запрос на поединок, указав в качестве ставок 58 жетонов и 10 очков с моей стороны, и 247 жетонов и 10 очков с другой. Согласившись с предложением своих противников, выставили время до начала боя в полчаса — будет время оповестить народ. Ну а мне — закупиться расходниками.
Весть о предстоящем сражении разлетелась со скоростью взрослых игрушек в женском монастыре, и вскоре на арену сначала по одному, потом компаниями, я затем и сплошным потоком, начала прибывать бурлящая толпа игроков. В основном сначала приходили из-за ставшего довольно известным моего имени, а затем подтянулись и остальные, привлеченные волной интереса прочих игроков.
Многие, в основном, что обидно, соотечественники, хотели узнать цвет моей крови, а заодно и кишок, которые, — они нисколько не сомневались в этом, — вскоре окажутся разбросаны по всему стадиону. Некоторые, хоть и не веря в мою победу, слали мне лучи тепла и поддержки криками “порви их” или “всех на кукан”. Боюсь, моего кукана на двенадцать человек не хватит. Хотя кто его знает, о чем они, может я просто подумал не о том?
Большинство с небольшим сочувствием смотрели на меня, а с долей осуждения — на моих противников, но, тем не менее, жаждали зрелища. Ведь если на их глазах на арене растопчут того, о ком говорит весь мир — будет что вечером рассказать друзьям в баре.
В общем через полчаса на арене толпились почти все игроки, находившиеся в это время в локации, а
