— Направо третья дверь, не заперто. Там пожарная лестница снаружи, — вздыхает Дидье.
— Молодец, — ободряюще улыбается Акеми и запихивает ему в рот лоскут ткани. — И ещё: был бы ты постарше — цены бы тебе не было.
Жиль бережно возвращает вакидзаси в ножны, оборачивает в тряпицу и первым покидает комнату, оставив метательные ножи на столе. Когда Акеми выходит, Дидье утыкается лицом в ковёр и по-детски протяжно всхлипывает.
Мальчишка не обманул: комната за третьей дверью справа пуста, и окно выходит аккурат на пожарную лестницу. Стараясь как можно меньше шуметь, Акеми и Жиль спускаются в заваленный мусорными мешками двор, добираются до угла, пригнувшись и держась у стены дома, и выбравшись на улицу, со всех ног бегут прочь. Минуты через три Акеми начинает задыхаться и отстаёт.
— Спину п-прямо! — командует Жиль. И хлопает её ладонью между лопаток.
Акеми резко выдыхает, останавливается и чуть не падает.
— Не могу…
Жиль хватает её под локоть, поднимает рывком:
— Хочешь жить — б-беги! — и тащит за собой в очередной проулок.
В безлюдном дворе они останавливаются перевести дух и прислушаться: нет ли погони.
— Сириль всех поднимет, — тяжело дыша и опершись руками о колени, размышляет Акеми. — Надо выбираться из сектора.
— Н-нас повяжут на п-пропускном пункте, — качает головой Жиль. — Тебя — т-точно.
— Давай думать, кто нас выведет. У кого возможности. Кому доверять можно.
Жиль смотрит на неё с усмешкой, и Акеми начинает чувствовать себя дурой.
— Самый умный, да? — язвительно кидает она.
— Н-не завидуй.
Девушка оглядывается в поисках того, чем можно запустить в мальчишку. Как назло, ничего подходящего. Разве что мусорные баки и их содержимое — но ради того, чтобы сбить спесь с Жиля, пачкаться не хочется. Как и тратить силы на разборки, когда надо убираться подальше отсюда.
— Слушай, умник, а откуда ты этого Дидье знаешь?
— Т-так кто ж его не знает, — уклончиво отвечает Жиль. — Он п-приметный. Сын св-воего отца. Т-ты с ним на этого… рыбу х-ходила. К-кузнец Йосеф.
— Ну-ка, не темни. Ты мечом махал, этот малолетний потрошитель ножи кидает так, что мне жутко стало. Детки, вы откуда такие взялись?
— З-зачем т-тебе это знать?
— Чтобы понять, могу ли я тебе доверять.
Жиль отворачивается, поправляет сползший с плеча растянутый джемпер.
— Н-не доверяй.
Двор стремительно пересекают три юркие крысы, заставив мальчишку шарахнуться в сторону.
— Т-трупоеды! — морщится Жиль и сплёвывает под ноги.
Внезапно Акеми светлеет лицом, довольно улыбается.
— Жиль, ты умничка! Это же отличная идея! Мы идём к Сорси.
Глаза мальчишки округляются.
— С-сорси — т-трупоед?
— Нет, но ей нравится возиться с мертвяками. И, пожалуй, эта ненормальная вполне способна нам помочь.
— П-племянница Сириля? Т-ты чего?!
Девушка решительно направляется дальше по переулку, и Жилю ничего не остаётся, кроме как следовать за ней. И снова блуждания по задворкам, в обход стены, где воздух ядовит и пылен.
Слежку они замечают слишком поздно: когда до цели остаётся метров триста. Пятеро крепких мужчин, быстро двигаясь через пустырь, идут к крематорию со стороны шестого сектора. Жиль тоскливо осматривается по сторонам: спрятаться негде, дома со спасительными проходными и подворотнями — далеко впереди, позади же — безжизненная пустыня мира вне Купола. Остаётся только вперёд.
— Акеми, б-беги! Опередим их! — командует он. И со всей мочи несётся к невзрачному одноэтажному зданию.
Девушка тоже видит группу перехватчиков — и выжимает из натруженных ног максимально возможную скорость. «Поймают — точно конец», — мелькает паническая мысль.
В дверь крематория они с Жилем вваливаются одновременно, столкнувшись, и падают на пол аккурат под ноги обомлевшей Сорси.
— Офигеть, — изрекает она, стряхивая сигаретный пепел на пышную чёрно-белую юбку. — Ты опоздала на работу, милочка.
Акеми кое-как поднимается, хватает напарницу за расписанные татуировками плечи. Сорси с интересом разглядывает её раскрасневшееся от быстрого бега лицо, косится на Жиля.
— Помоги, — умоляет Акеми. — За нами люди Сириля… Хотят сдать Каро. Если не ты — больше никто.
— Ух ты! — обрадованно восклицает Сорси. — Круто! Двигай за мной, живо.
Она ведёт их через траурный зал, открывает дверцу печи.
— Полезайте оба, быстрее!
— Т-ты охренела? — в ужасе вопит Жиль, шарахаясь прочь.
Акеми ловит его за шиворот, тащит за собой.
— Не хочешь умереть девственником — делай, что говорят опытные женщины, — грозно приказывает она и запихивает мальчишку в холодное нутро печи.
Ей и самой не по себе. Идея Сорси действительно похожа на бред. Но уж лучше быстро сгореть, чем попасть живой в руки тех, кто явно будет убивать медленно и с удовольствием.
— Акеми, запомни, — Сорси подталкивает её под локоть, помогая забраться внутрь. — Рене Клермон. Найди его там, скажи, что ты от меня.
— Рене Клермон, — повторяет Акеми. — Да. Рене Клермон.
— Только не смей с ним трахаться! Узнаю — найду и сама убью!
С этими словами Сорси захлопывает тяжёлую дверь, поворачивает засов и закрывает заслонку оконца в двери. Акеми и Жиль прижимаются друг к другу, ожидая, что их вот-вот обдаст струёй пламени. Секунда, другая… Запускается механизм транспортёра, подтаскивая их под форсунки, из которых вот-вот польётся огонь. Решётка под ними вибрирует, потом внезапно расходится в стороны, и Жиль с Акеми с криками падают вниз.
Ударившись обо что-то холодное и жёсткое, Акеми стонет и пытается скорее подняться на ноги. Где-то рядом в темноте шипит сквозь зубы Жиль. Внезапно включившийся яркий свет заставляет обоих зажмуриться и закрыть лица руками.
— Оп-па! — изумлённо восклицает кто-то рядом. — У нас тут живой продукт!
— Продукт? — переспрашивает Акеми, прикрывая ладонью глаза. — Какой продукт?..
Дикий вопль мальчишки заставляет её быстро проморгаться и взглянуть под ноги.
Обнаружив себя стоящей на горе окоченевших трупов посреди бетонного куба метров десять на десять, Акеми с трудом давит рвотный позыв, спотыкается и кувырком летит вниз, где её подхватывают чьи-то руки.
— Не блевать! — слышит
