Уже выходя из города, замечаем в небе самолет, бросаемся в колючие кусты терна. Самолет проходит, опасность миновала, продолжаем движение. Какое-то время идем полями и останавливаемся в небольшой низинке, поросшей кустарником, садимся отдохнуть. В этот момент я впервые наивно думаю, что самое опасное позади, что уже «вышли». Скоро я понимаю, что мы остановились на ночь перед первым кольцом ВСУ вокруг города.
Когда мы залегли в кустах, по низинам уже пошел вечерний холодок, предваряющий ночной холод. На мне китель — обычная «флора» образца начала 90-х — плотная ткань насквозь промокла от пота, нагрудные карманы под разгрузкой мокрые на сквозь, впереди холодная ночь. Но я стараюсь уснуть и… я засыпаю, организм уже перестраивается в экстремальный режим работы, и то, что кажется и сейчас невозможным, мне тогда удается. Я засыпаю в насквозь мокрой форме в холодную ночь, к четырем утра, когда мы встанем, чтобы идти дальше, форма на мне будет абсолютно сухой.
До восхода солнца еще больше часа, кругом густой утренний туман, мы, стараясь не шуметь, поднимаемся и выходим из нашего убежища. Нужно преодолеть открытый участок с небольшой зеленкой посередине, всего метров двести, наш союзник туман. Выходим цепочкой — сейчас нужно добраться до той самой зеленки разделяющей поле. Дошли, пробираемся сквозь густые кусты, ветки то и дело предательски трещат под ногами, цепляются за оружие. Иногда приходится ползти под ветвями, чтобы не выдать себя, и, вот, в один из таких моментов кто-то замечает на низко склоненной ветке крохотную мышку: она сидит, уцепившись лапками за свое хрупкое пристанище, и тревожно смотрит на нас, ловя туманный воздух беспокойным носом. Мы все проходим мимо нее, и становится как-то веселее от этой внезапно возникшей мирной картины природы.
И, вот, вторая часть поля остается позади, мы выходим к крутой холмистой гряде, поросшей лесом. Зайдя поглубже, останавливаемся на короткий отдых. Тут пригождается наша ноша, от которой мы и рады с толком избавиться. Еще с базы мы, кроме БК, тянем на себе запас консервов: у меня было за спиной несколько банок, что-то есть и у разведчиков, с которыми мы идем — в общем, на завтрак хватает всем, тревожным выглядит только кончающаяся вода…
После привала продолжаем путь, идем лесом из акаций в лучах восходящего солнца — акации я тоже вижу впервые, тем более, целый лес. Пейзаж кажется чем-то из фильма в жанре «фэнтези». Подойдя к опушке, снова остановка. Впереди поля, и мы высылаем несколько человек разведать, нет ли впереди укров. Вроде все чисто, идем полями вперед. Скоро выходим к какому-то гидротехническому сооружению на канале, переходим канал, и случается непредвиденное: на шоссе близ канала нас замечает машина — открывать огонь смерти подобно — она уезжает, но возможно именно тогда о нас узнают. Мы пересекаем шоссе и полями выходим под село Ореховатка, видим его дома, они остаются сначала слева, а потом у нас за спиной. Мы идем на север вдоль подножия холма. Слева холм режет глубокая, в пике метра три глубиной, длинная вымоина. Мы поворачиваем, и вся группа заходит в эту расселину. Сейчас представляется, что враг только и ждал, когда мы сами зайдем туда, откуда, кажется, нет выхода.
Сначала не верится, но вот опять. И опять. Мины. Мины и тяжелый пулемет. И снайпера, и ВОГи, и гул двигателя БТРа. Мы закрыты в проклятой вымоине посреди поля, по нам бьют из всего что можно. Выход один: ползти, ползти через поле до зеленки — это двадцать метров, как я узнал потом, меря расстояние по спутниковым картам. Не стану углубляться в метафизические рассуждения о том, какими иногда длинными кажутся короткие, казалось бы, расстояния. Мы шли, замыкая колонну, и черед испытать эти двадцать метров поля предоставляется нам последними. За мной еще трое, передо мной уже никого — пора. Выбрасываю перед собой РПГ и выпрыгиваю сам: в правой руке — гранатомет, в левой — автомат. Ползу, выкидывая вперед то правую, то левую руку. Рядом падают мины, стрельбы не помню — может, просто не замечал. Вот, зеленка совсем рядом, начинается склон, и я, схватив оружие, скатываюсь к краю глубокого оврага, тут же прыгаю на его дно, кажется живой…
Все бывшие за мной так же благополучно преодолевают эту дистанцию, мы встречаемся на дне оврага. Тех, кто шел впереди, мы уже не видим и не знаем, куда они ушли. Идем дном оврага, мины достали и досюда — разорванное миной дерево тому свидетельство. Огонь стихает, и в конце оврага останавливаемся немного передохнуть, но тут мина падает прямо перед нами в самый край над оврагом, мне на каску летит земля и осколки, уши закладывает от взрыва — нет уж, надо уходить…
Выходим из лощины и идем посадками, решаем куда прорываться: на Славянск или к Краматорску. Решаем идти на Славянск. Сообразно с решением выбираем направление — через поле подсолнухов. Подсолнухи в начале июля еще невысокие, чуть больше полутора метров высотой, идти приходилось пригибаясь. Но, вот, вдруг снова визг мин, и разрывы раздаются рядом. Кажется, нас заметили, падаем на землю. Где-то недалеко идет бой, хотя, может быть, это просто ВСУ расстреливает свой БК в нашем направлении, благо в отличие от нас проблем с патронами у них нет. Мы слышим стрельбу танка — он бьет прямо через нас — слышим разрыв, а потом уже звук выстрела.
Я лежу на земле между рядами подсолнухов и смотрю
