Выезжаем сначала в Макеевку, под нами широкое шоссе, развязки, едем по улицам, все машут нам руками, радостно приветствуют. Сначала и мы дружно отвечаем всем, потом картина здоровых мужиков с пивом машущих нам, ополченцам, руками начинает навевать невеселые мысли, настроение немного меняется. В какой-то момент нас обгоняют наши «Ноны», одну из них ведет Чех, с которым мы прибыли вместе в Славянск. Хочу крикнуть ему, потом думаю — не надо отвлекать, все живы и ладно, а там еш;е увидимся.
В центр Донецка приезжаем уже только к вечеру. Небо затянуто тучами, сумерки густеют быстро. Короткая остановка, мы выпрыгиваем из тесного кузова размяться. Кто-то из ребят замечает у дороги абрикос и залезает по стволу на ветки, начинает трясти ствол, спелые абрикосы летят прямо на асфальт, но всем на это плевать: настроение егце лучше от этой шутовской выходки — чуть не толкая друг друга, бросаемся за абрикосами и едим прямо с земли, бросая косточки в придорожный газон.
Опять сигнал на посадку, и теперь уже доезжаем до кварталов близ здания СБУ, точнее до офиса Таруты, который теперь будет частью штаба Славянской бригады. Там уже выгружаемся совсем. Сумерки все гуще, начинает чуть накрапывать дождь. Я ломаю голову, где мне теперь здесь искать свою роту. Уже совсем темнеет, по дороге начинают строиться какие-то части, я бегаю вдоль них и, вот, наконец, нахожу своих. Помню, в неровных рядах, непривычных к армейскому строю, со спины узнаю «Скобаря». «О, «Печора»!..» Тогда я еще не думал, насколько серьезно был он обеспокоен моей судьбой. Когда было об этом думать, выползая из окружения? После он уже с улыбкой будет рассказывать, как, пытаясь спасти мои вещи с базы, поздним вечером, глядя на пенал с карандашами и альбом для зарисовок, думал, о чем и кому, возможно, еще предстоит ему рассказывать о судьбе хозяина этих предметов искусства…
Уже в темноте, под дождем вместе с нашими взводами доходим до общежития какого-то Донецкого ВУЗа. Небольшое замешательство, и вот нам указывают наш этаж и комнаты. Тут наступает один из эпизодов, который я не могу вспоминать без улыбки: нас, грязных, одичавших, пахнущих порохом боевиков, размещают… в женских комнатах студенческой общаги… Трудно представить, как это, после выхода из Славянска, попасть в пропахшую духами комнату, с плюшевыми мишками… Но мы попадаем.
На следующий день прекрасные обитательницы комнаты приходили забрать оставшиеся вещи. Попытка знакомства с перепуганными девочками больше всего напоминала сцену из фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», и, в сущности, была обречена на провал — студентки были явно «политически не подкованы». Что с них взять?..
Расслабляться в Донецке, впрочем, приходится недолго — если быть точным, примерно сутки. День был потрачен на поход по Донецку в поисках амуниции. Удается достать пенку, котелок, фляжку и что-то еще. Вечером Первый вызывает «Скобаря» к себе. Я остаюсь в комнате один. Третьего поселившегося с ними ополченца с позывным «Кучер» почему-то нет. В двенадцатом часу я завариваю чай, открываю очередную баночку сгущенки и вдруг… По коридору пролетает крик: «Строиться, боевая!!!»
Спешно собираю скудные пожитки, хватаю ранец, оставленный «Скобарем», строимся сначала в коридоре, потом на освещенной фонарями улице. Приказ грузиться в машину. А вот и она: нас этой июльской ночью рад принять в свое огромное чрево самосвал. Мы стоим как карандаши в банке и долго с остановками едем куда-то. Хмурое небо над нами уже совсем посерело от невидимых нам сейчас лучей солнца. Мы останавливаемся на перекрестке на окраине какого-то города, выгружаемся, и я узнаю еще одно имя донецкой топонимики, которое через месяц будет знать вся Россия. Мы прибыли в Иловайск.
4.2. ИловайскА теперь хотелось бы немного отвлечься и дать более подробную характеристику той атмосфере, которая на тот момент царила в Донецке и других «восставших», но не воевавших областях. А атмосфера та была весьма интересной… Выход Ополчения из Славянска грянул для всех, как гром среди ясного неба. Грома орудий на территории остальной ДНР почти никто и не слышал. Были смешаны все карты, рухнули серьезные планы многих «сильных мира сего». Изначально поддержанное местным олигархатом в личных интересах донецкое восстание, вышедшее первый раз из-под контроля после прихода группы Игоря Ивановича Стрелкова с несколькими десятками бойцов из Крыма в Славянск, после полной блокады обороняемого им города, казалось, вновь приобретает утерянный контроль «сверху». План был простой, мы (Ополчение) гибнем «смертью храбрых» в Славянске, ВСУ победными колоннами вступает в Донецк, «Ополчение», которое ни с кем всерьез воевать не собиралось, ну, а дальше ЛДНР — возвращаются в нежно любимую Украину… Что могло последовать дальше, оставляю аналитике читающих эти строки, но одно точно можно сказать: все было бы не так, как сейчас. Совсем не так.
И вот, в момент, когда из-за предательства была потеряна Николаевка, когда для въезда в город почти не осталось ни одного проселка, когда из города были срочно отозваны ВСЕ российские корреспонденты, когда любой украинский блокпост по мощности «брони» превосходил всю «броню» Ополчения, а автор этих строк с группой других ополченцев в сумерках таился, ожидая предрассветного тумана перед первым кольцом окруживших Николаевку войск врага, в Славянске командующий принял решение, изменившее так много в новейшей истории России, в ночь с 5 на 6 июля 2014 года, державшийся 84 дня город был оставлен Ополчением.
Что же увидели стрелковцы в донецком мегаполисе, столице «молодой республики»? А увидели вырвавшиеся из осады люди совершенно мирный город. Да, блокпосты на основных въездах. Да, немного плакатов «патриотического содержания». Да, вооруженные люди с георгиевскими ленточками. И все. Кстати о «людях с георгиевскими ленточками» из Донецка (батальоны «Оплот», «Восток» и Т.П.). Чтобы не слукавить, вся эта братия была либо местными бандитами, либо ЧВКашниками Рината Леонидовича Ахметова со компаньоны. Что по сути одно и то же. Похожая картина наблюдалась на всей территории ДНР, с той лишь разницей что в других районах «ополченцы» не получали от Ахметова денег. Оружием тогда разжиться было не проблема, «балаклавой» тоже, про георгиевскую ленточку, вообще молчу… Золотой век (так внезапно закончившийся для очень многих из вышеописанных персонажей утором 6 июля) протекал в пьянстве, наркомании, отжиме иномарок автосалонами и недвижимости чуть ли не многоэтажками. Сошки поменьше (на селе и периферии республики) не так шиковали (автосалоны в донецких
