Я ухватил сразу два увесистых комочка, размахнулся и что было сил запустил их в сторону ближайшего заборного столбика. На который почти уже взобрался коричневый родственник Тохи.
Ключевым для родственника оказалось слово «почти»…
Потому что резкий грохот и вспышка у него под коленкой, которой он нащупывал точку опоры на столбике, послужили весьма серьезным аргументом для смены его местоположения. На редкость быстрой смены. Я бы сказал, внезапной. От состояния «на» до состояния «под». Благо лететь тут недалеко. Не убился бы. Хотя, если честно…
Да ладно, там внизу трава прошлогодняя.
Минус один.
А ведь могло и не получиться. Такие взрывпакеты, каких я налепил вчера вечером, местная хулиганствующая детвора пуляет из рогаток. И обязательно – о какую-нибудь твердую стенку. Чтобы камешки внутри изделия искранули. Если бросить рукой – может и не сработать.
Мне повезло – сработали. Оба.
Кстати, сопения и звуков прыгающего тела за спиной уже не слышно. Минус два. И Грач что-то притих… Минус три? Или пока еще не минус?
– Ты чего там взрываешь? А? Вот шпана малолетняя! Я вот щас сдам кое-кого в милицию…
Это несется со стороны подходящих к эпицентру разворачивающихся событий чумазых сантехников. Наконец-то! Сан-Саныч с компанией спешат мне на помощь. «В милицию» – в данной ситуации это почти хорошо. Это без малого просто праздник какой-то.
Без паники и уже особо не торопясь, я спокойно слез с забора. Справа в ложбинке на обочине, беззвучно хлопая ртом, красовался на четвереньках коричневый родственник Тохи. Слева – в лучших традициях квеста «Море волнуется раз» в странной позе замер второй член уважаемой семьи. Прямо по курсу к месту происшествия приближались бравые коммунальщики – Козет, Веня и Славик. Вид решительный и общественно возмущенный.
– Ты что, паршивец, пожар тут устроить хочешь? Со своими хлопушками. А ну, подь сюда!
Мне оставалось только доиграть эту микросценку и… покорно сдаться. С повинной.
– Я больше не буду, дяденька. Только маме не говорите…
– Маме, говоришь? Мама – это святое. Там разберемся.
Достоверность вроде бы обыграна.
Меня решительно берут за шиворот и перемещают в сторону усмиренного гейзера. Веня помогает подняться шлепнувшемуся с забора страдальцу и потенциально контролирует более здорового братика. Славик с парой-тройкой оставшихся псевдосантехников создают на местности броуновскую неразбериху, за которой меня незаметно грузят в автомастерскую и как бы между прочим вывозят с глаз долой и от греха подальше.
Перед поворотом на соседнюю улицу через малюсенькое окошко автомобильного кунга вижу, как над забором, где еще какую-то минуту назад я давал сольное выступление по классу эквилибристики, появляется чья-то голова. Скорее всего, Грач – пытается выяснить что это тут так бабахнуло и куда делся мелкий паршивец, повредивший ему ухо.
Ладно. С этими все более или менее понятно.
Теперь о главном.
Я повернулся к Козету, который терпеливо ждал объяснений:
– Ну что, Сан-Саныч, готов к бою?
– Говори…
– Пусть водила тормознет за углом. Кажется, я знаю, где Ирина…
Глава 26
Озарение
Все было на поверхности.
Я сам не ожидал, насколько был прав, отказав своему сопернику в лаврах Спинозы. Он действительно оказался всего лишь человеком действия. Шустрым, точным и агрессивным. Но, как ни крути, все-таки достаточно поверхностным. Его можно было бы считать виртуозом рывка и маневра. Я чудом избежал его когтей – повезло просто с этими взрывпакетами самопальными.
В очередной раз повезло.
По всему выходит – динамичные акции у Бакса, как правило, проходили успешно. А вот аналитические разработки и второстепенные детали ему как-то не удавались. Мелкие штрихи на его картине получались чересчур топорными и вызывающими. И поэтому – ЗАМЕТНЫМИ! Он лепил их кое-как на бегу, из того, что было под рукой, и как придется. Так же лихо, как и действовал. И в этом была его слабость. Дьявол действительно оказался в деталях. По крайней мере, для него персонально.
Ну нельзя же быть таким легкомысленным!
Если довелось иметь папу медиком – не стоит выжимать из этого чудесного обстоятельства всю пользу до дна. Надо было кое-что оставить в резерве. Хотя бы из соображений конспирации. А так – и наркотики, и крышевание подельников с соблюдением корпоративного дресс-кода, и, как я предполагаю, содержание где-то тут на папочкиной территории пленников. Или каких других лиц, у которых не посчитали нужным спросить их согласия. А чего мудрить-то? Все должно быть под рукой. Удобно и без напряга. Вот в этом и была вся суть нашего криминального гения.
И одновременно – его ахиллесова пята…
Грузовичок-автомастерская тормознул перед ржавеющими воротами запасного выезда из больничного городка и стал нервно, истерически сигналить. В окошко кирпичной пристройки выглянула какая-то неопределенная личность. Скорее всего – мужского пола, судя по щетине, и, кажется, в годах…
– Эй, дед! А ну, давай открывай ворота, – начал с ходу скандалить Сан-Саныч. – Сами ведь вызывали! Что у вас там за авария? Кого ошпарило?
– Кого ошпарило? – эхом отозвалась личность. – Кака авария?
– Трагическая, блин. А ну, быстро открыл ворота, пока вас всех тут фекалием вареным не затопило. А то сейчас развернемся, и черпайте свое дерьмо сами, трубками клистирными…
– Иду-иду, открываю уже, не серчайте, родимые…
– То-то, дед. Молодым везде у нас дорога.
Лязгнул запор. Одна створка ворот со скрипом стала поворачиваться вовнутрь.
Не став дожидаться полного открытия, наш водила дал по газам и, царапнув левым боком кунга по ржавому металлу, въехал на территорию больничного городка.
– Видишь слева – домишко в два этажа? – координировал я водителя прямо через заднее окошко кабины. – Чуть в глубине парка. Давай к нему. Не останавливайся – лесом пусть идет…
Это я о подозрительной личности, отчаянно махавшей нам рукой справа по курсу. Подозрительной – потому что в зеленом комбинезоне медицинского брата. Нету вам доверия теперь. Всем!
А я ведь этот флигелек давеча уже изучал внимательно. Когда в первый раз обследовал этот городок инфекционного отделения. Обхаживал, вынюхивал, выглядывал. Чувствовал в нем что-то подозрительное и не смог сформулировать, что же мне тогда так не понравилось. Плюнул и отвалил.
А вот заноза в подсознании осталась.
И когда я увидел характерные комбезы на знакомых злодеях, как-то ровно лег подозрительный флигель в предполагаемую схему камеры временного содержания. Для пленников белобрысого мафиозо. Это было бы как раз в его стиле – нагло и дерзко. У всех на виду, а подозрений не вызывает. Особенно если папаша все крышует.
Интересно, а чем Борюсик своего папочку привлек в свою преступную группу? Скорее всего – шантажом. Страхом за своего единственного сына. Или уже страхом,
