В середине фронта и на левом фланге были москвичи и отряды других русских городов. За ними стояло войско… литовского князя Дмитрия (Корибута) Ольгердовича.
Кто был главным на поле Куликовом? Наемников и союзников-чужестранцев всегда ставят перед собой, сбоку, но никак не за собой.
В засаде ждал Дмитрий Боброк. Дмитрий Михайлович Боброк Волынец был сыном князя Кориата-Михаила Гедиминовича, владельца местечка Боброка, недалеко от Львова. Он был тысяцким у суздальского и нижегородского князя Дмитрия Константиновича, потом перешёл на службу к великому князю Дмитрию Ивановичу, который выдал за него сестру своей жены Анну. Он также первым свидетельствует подлинность завещания великого князя Дмитрия, уже упомянутого нами.
Следует вспомнить еще одного участника событий, любимого сына Ольгерда – Ягайло (он же Яков, а позже Владислав). Согласно традиционной версии, Ягайло спешил на помощь Мамаю, но не успел, остановившись в 20 километрах от поля битвы.
Что привело на Куликово поле литовских князей: Дмитрия Ольгердовича, Андрея Ольгердовича, Ягайло Ольгердовича? Зачем они рисковали жизнью в далеком второстепенном княжестве?
Еще раз взглянем на построение русского войска на Куликовом поле. В засаде ждал Дмитрий Боброк. Правый фланг занимал Андрей Ольгердович (Полоцкий). Середину и левый фланг – Дмитрий (Корибут) Ольгердович.
Пространная летописная повесть упоминает только полки великого князя Дмитрия Ивановича, его двоюродного брата Владимира Андреевича – князя Серпуховского и Боровского – и белозерских князей.
Роспись полков в летописи Дубровского перечисляет, кроме того, отряды, выставленные смоленскими, ростовскими, стародубскими, ярославскими, моложскими, оболенскими, новосильскими, тарусскими, кашинскими князьями.
Задонщина дополняет этот перечень (в списке убитых) боярами: московскими, коломенскими, серпуховскими, переяславскими, костромскими, владимирскими, суздальскими, муромскими, ростовскими, дмитровскими, можайскими, звенигородскими, угличскими. А кроме того: боярами рязанскими (нонсенс), новгородскими «посадниками» и даже литовскими «панами», якобы пришедшими с братьями Ольгердовичами и приведшими с собой 70 000 латников.
Второй ключик к пониманию того, кто стоял на стороне коалиции, это состав воевод, перечисление комсостава армии Дмитрия Донского.
Согласно «Сказанию о Мамаевом побоище», распределение воевод было следующим:
Передовой полк:
– Дмитрий и Владимир Всеволожи,
– коломенский воевода Микула Васильевич,
– воевода владимирский и юрьевский Тимофей Волуевич,
– костромской воевода Иван Родионович Квашня,
– переяславский воевода Андрей Серкизович.
Большой полк:
– великий князь Дмитрий Иванович,
– белозерские князья.
Полк правой руки:
– князь Владимир Андреевич Серпуховской,
– Данила Белеут,
– Константин Конанов,
– князь Фёдор Елецкий,
– князь Юрий Мещерский,
– князь Андрей Муромский.
Полк левой руки:
– князь Глеб Брянский.
При втором «уряжении» на поле битвы был выделен засадный полк, возглавленный князем Владимиром Андреевичем и Дмитрием Боброком Волынцем. Полк правой руки возглавил Микула Васильевич, а полк левой руки – Тимофей Волуевич.
Согласно летописи Дубровского, распределение воевод было следующим:
Передовой полк:
– князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи,
– боярин Микула Васильевич,
– князь Фёдор Романович Белозерский.
Большой полк:
– великий князь Дмитрий Иванович,
– Иван Родионович Квашня,
– боярин Михайло Бренков,
– князь Иван Васильевич Смоленский.
Полк правой руки:
– князь Андрей Фёдорович Ростовский,
– Фёдор Грунка,
– князь Андрей Фёдорович Стародубский.
Полк левой руки:
– князь [Василий] Васильевич Ярославский,
– Лев Морозов,
– князь Фёдор Михайлович Моложский.
Сторожевой полк:
– Михаил Иванович Окинфович,
– князь Семён Константинович Оболенский,
– князь Иван Тарусский,
– Андрей Серкизович.
Засадный полк:
– князь Владимир Андреевич,
– Дмитрий Михайлович Волынец,
– князь Роман Михайлович Брянский,
– князь Василий Михайлович Кашинский,
– князь […] Романович Новосильский.
Под знамена Дмитрия Донского встали дружины вновь народившихся и старых окрепших городов. Княжеские дружины и городские ополчения. Именно воины этих городских соединений: Московского, Владимирского, Ростовского, Ярославского, Белозерского, Моложского, Стародубского, Кашинского, Смоленского, Новосильского, Оболенского, Тарусского, возможно, Суздальско-Нижегородского и Муромского и их уделов – были ядром в Куликовской битве со стороны «русских» князей. Городские дружины готовились к битве.
Неужели при той прозрачности политических ходов в таком большом масштабе это укрылось от глаз Мамая?
Конечно, нет. Определенные признаки, косвенные улики свидетельствуют об аналогичных приготовлениях и со стороны Мамая.
Незадолго до Куликовской битвы ордынский хан проводит очередную замену своей креатуры в Золотой Орде. В результате прежний 18-летний хан вместе с приближенными был казнен, а на его место заступил новый правитель, известный нам по монетным легендам под именем «Буляк» или «Туляк» – второе прочтение более приемлемо[50]. Это же имя, переданное в форме «Тюляк», упоминается в тексте ханского ярлыка от 1379 года, выданного митрополиту Михаилу (Митяю)[51]. Мамай заручался легитимным верховным правителем из высшей иерархии воинской касты Чингизидов. Сходная транслитерация «Теляк» или «Тетяк» содержится в изложениях летописных «сказаний» и «повестей» о Куликовской битве[52]. Прямые указания на присутствие в «Мамаевой Орде» номинального правителя из рода Чингизидов накануне решающего сражения содержит также Новгородская Первая летопись младшего извода[53].
К тому времени города получили право на управление и самостоятельность. Люди в коронах получили опору на города и на их силовое прикрытие. В результате они потребовали свое место у стола власти. Первым об этом заявил великий князь Владимирский. Каста кормильцев протянула руку к пирогу правления, к пирогу власти.
Каста воинов, каста людей на конях, правителей Орды, попыталась ударить по этой руке. Не вышло.
И вот тут еще серия загадок. А как же те, кто обязан был не допустить даже самой мысли выступить против власти? Как же те самые военизированные структуры – Орден? Те самые фрязи и генуэзцы, что были на территории Руси? И почему московская коалиция, если Москва – вообще не княжеский удел?
В связи с этим нельзя не упомянуть о Сергии Радонежском.
Преподобный Сергий Радонежский за какое-то время до Куликовской битвы отказался благословить великого князя на войну с Мамаем. В одной из рукописей жития величайшего русского святого приведено его прямое возражение Дмитрию Ивановичу: «…Пошлина твоя държит покорятися ордынскому царю должно».
Нет оснований сомневаться, что преподобный Сергий действительно сказал так. Сергий – личность загадочная. Не митрополит, не патриарх, просто настоятель монастыря и создатель сети обителей по всей Руси. Обителей монастырских общежитского типа, точно такого же, как и у всех монашеско-рыцарских братств. Накануне же Куликовской битвы Сергий Радонежский сказал совсем иное: «Подобает ти, господине, пещися о врученном от Бога христоименитому стаду. Пойди противу безбожных, и Богу помогающи ти, победиши».
Упомянем весьма многозначительное место из «Сказания», где сообщается о реакции рязанского князя Олега на выступление Дмитрия Ивановича против Мамая. Привожу его в переводе М. Н. Тихомирова. Узнав о решении московского князя, Олег говорит: «Я раньше думал, что не следует русским князьям противиться восточному царю. А ныне как понять? Откуда такая помощь Дмитрию Ивановичу?..». И бояре его сказали ему: «…в вотчине великого князя близ Москвы живет монах, Сергием зовут, очень прозорливый. Тот вооружил его и дал ему пособников из своих монахов».
Военно-монашеские ордена встали на сторону касты кормильцев и тем самым обеспечили ее победу в конфликте с воинами. В этом и разгадка бездействия тамплиеров (генуэзской пехоты), бывших первоначально на стороне Мамая, на поле Куликовом. В этом разгадка его смерти.
Последняя кастовая война, рожденная сменой экономической политики, изменением идеологии и парадигмы в жреческой (духовной)
