Сделал глубокий вдох, вернулся в исходное положение и снова выкинул вперед руки.
Лиз посмотрела на наручники и поняла, что их зажало. Она пошевелила руками, чтобы замок оказался между ее запястьями, и стиснула зубы, когда Руди стал повторять упражнение.
– Помнишь сцену, где Рэмбо привязали к пружинам кровати? – спросил Руди. – А потом русские следователи пропускали электрический ток по металлическим пружинам и пытали его…
– Интересно, где они нашли пружинную кровать в джунглях? – спросил Макс.
– Ты начинаешь действовать мне на нервы. Я же говорил тебе: авторы должны иметь право на сюжетные преувеличения. И вот, Рэмбо дергается от пропущенного через него тока, пружины стучат, парни, пытавшие его, начинают понимать, что происходит, Рэмбо совершенно обезумел от боли, и тут он…
В этот момент из динамиков компьютера послышался звук открывающейся двери автомобиля.
– Тайсонс-Корнер, – сказал кому-то голос Саймона.
* * *Такси свернуло в сторону, чтобы уйти от напряженного движения на 495-й автостраде. Объехав торговые центры и корпоративные здания, которыми знаменит Тайсонс-Корнер, оно оказалось на тихой улице с красивыми домами и дорогим озеленением. Ощущая быстроту течения времени, Саймон заставил себя следовать протоколу и назвал адрес в двух кварталах от нужного ему дома. Наблюдатель посчитает подозрительным, если он подъедет к входной двери на такси, не сбросив возможный «хвост» пешком. Саймон расплатился с водителем и подождал, когда машина скроется за углом.
Темные тучи грозили дождем, но он вытащил подброшенный ему телефон и поспешил к цели. Саймон продолжал считать, что все сказанное им будет услышано похитителями, поэтому не стал набирать номер из памяти телефона, а просто поднес его к губам и заговорил в темный экран:
– Докажите, что Лиз жива.
* * *У Лиз появилась надежда, когда она услышала голос Саймона.
– Пришлите свежее видео. Прямо сейчас.
Макс нажал кнопку на консоли.
– Марта?
– Посылайте, – приказал женский голос с русским акцентом. – И пусть он увидит, что вы поработали с ней еще немного.
– Круто, – сказал Руди.
Внутри у Лиз все сжалось, когда он повернулся к ней, оценил, как пристегнуты ее запястья к «Наутилусу», и убедился, что руки вытянуты вверх так, что она испытывает боль.
– Слушай, Макс, у меня появилась идея, – заявил широкоплечий русский. – Почему бы нам не снять собственный фильм про Рэмбо?
– Ты о чем?
– Помнишь, как его привязали к пружинам кровати?
– Тебе следует обратиться к врачу для психов. У тебя на уме один Рэмбо.
– Нет, послушай. Когда они не пропускали через него электрический ток, то пытали его, нагревая его же нож и делая вид, что собираются выжечь ему глаз.
* * *Конспиративный дом имел несколько уровней; перед ним раскинулась огромная лужайка, и имелся гараж на два автомобиля с окнами, закрытыми шторами.
– Я же сказал, что хочу новое видео, – повторил Саймон, направляясь к дому.
– Твое нетерпение несравнимо с моим, – ответила русская женщина.
Телефон издал мелодичный звук, указывавший на то, что пришло сообщение. Саймон открыл его. Со смесью страха и ярости он снова увидел Лиз на обитой чем-то мягким скамье, но на этот раз ее руки были вытянуты над головой, запястья же оставались прикованными к металлическому поручню. На лице появились новые следы крови. Неожиданно ее руки дернулись вверх, и голова с силой ударилась о стену.
Она застонала.
Затем ее руки резко опустились, тут же снова взлетели вверх, и она повисла, точно марионетка на веревочке.
Голова Лиз упала на грудь.
Камера переместилась вниз, и Саймон снова увидел покрытую шрамами руку мужчины, который ее держал. Пальцы сжали рукоять зазубренного ножа с лезвием, окутанным ревущим синим пламенем стоявшей на столе газовой паяльной лампы.
– Возможно, у себя ты закон, но только не здесь. Тут закон – мы, – сказал голос с русским акцентом. Казалось, он кого-то цитирует. – Если пойдешь против нас, мы устроим тебе такую войну, которую ты даже представить себе не можешь.
– Да, – сказал другой русский голос. – Тебе совсем не нужно, чтобы мы пришли за тобой, Мердок.
Проклятье, кто такой Мердок?
Они показались Саймону безумцами.
Кончик клинка раскалился докрасна, и камера показала, как он приближается к Лиз. Она в отчаянии прижалась к стене, когда огненный кончик нацелился на ее левый глаз, попыталась отвернуть голову, но лезвие следовало за ней, повторяя ее движения. Затем оно метнулось к уху и оставило на нем клеймо с треугольным силуэтом.
Лиз закричала.
Видео закончилось.
– Сейчас шесть минут первого, – послышался из сотового телефона голос русской женщины. – У тебя меньше девяти часов, чтобы вернуть моего брата.
Саймон опустил телефон.
Стараясь сохранять спокойствие, чтобы они не поняли, в каком он находится состоянии, Чайлдс спрятал телефон в карман, подошел к двери конспиративного дома и, нажав на кнопку звонка, повернулся в ту сторону, где должна была находиться камера.
– Саймон Чайлдс, – сказал он. – Меня прислала Кэссиди.
Он ждал, пока тот, кто находился внутри, сверит его лицо с фотографией из электронного досье.
Замок загудел.
Саймон повернул ручку, вошел и показал документы.
Лестница с застеленными толстым ковром ступенями слева вела вниз, а справа – наверх. Мужчина в темной спортивной куртке, белой рубашке и с распущенным галстуком изучал Саймона, стоя на нижней ступеньке. Из-под распахнутой куртки виднелась кобура на ремне.
– Ты выглядишь так, словно тебе сообщили по телефону плохую новость, – сказал мужчина.
– У меня через десять дней свадьба. Организация торжества – это настоящий кошмар.
Мужчина сочувственно кивнул.
– Когда я женился во второй раз, организатор свадьбы за два дня до церемонии свалился с сердечным приступом… Кэссиди сказала, что ты, возможно, встречался с Ником Демидовым раньше.
– Мне не знакомо имя, но я узнал его по фотографии. Мне кажется, он один из тех, кого европейский отдел задержал, когда я находился в Лондоне.
– В Лондоне? Значит, он врет, что не говорит по-английски?
– Это один из тех вопросов, на которые я хотел бы получить ответы.
Саймон спустился по лестнице в комнату, где стояли кожаный диван и кресло с плюшевыми подушками, на которых, казалось, никто никогда не сидел. Пустой кофейный столик. В дальнем конце в газовом камине были сложены фальшивые дрова и с искусственным постоянством горело голубое пламя.
– В этом подвале никак не удается избавиться от сырости, – сказал мужчина.
– Ты здесь один?
Саймон сделал вид, что он недоумевает, хотя на самом деле испытал облегчение.
– До девяти вечера, потом придет смена. На самом деле больше людей не требуется. Тут все устроено так, что одного агента достаточно. К тому же Демидова нельзя назвать влиятельной персоной, которая нуждается в защите. Однако он может привести нас к кому-то крупному… Кстати, меня зовут Джон Фадиман.
Они обменялись рукопожатием, и Фадиман отвел Саймона в комнату, где несколько мониторов показывали подходы к дому. Чайлдс заметил сотовый телефон и кольцо с ключами рядом с кофейной чашкой на письменном столе. Потом он посмотрел на стеклянную стену, через которую можно было наблюдать за соседней комнатой, где почти
