– Как его звали?
– Не имеет значения.
Его жесткие глаза смягчились, когда он слушал ее печальную историю.
– Так вот почему ты так обижена на себя и весь мир… Если б у меня не было Габриэллы, если б я лишился возможности находиться рядом с ней… – Лукан коротко выругался и покачал головой. – Я сожалею, Лиллиан. Обо всем, что тебе пришлось перенести. Это несправедливо. И неправильно. Определить всю дальнейшую жизнь сделанным однажды выбором…
Лиллиан не привыкла к сочувствию. Господи, такое случалось настолько редко, что она не знала, как себя вести. Бо́льшую часть времени она посвящала заботе о других Лучезарных. Контролю за их жизнью. Не давала им средь бела дня прыгать с седьмого этажа зданий или выдавать свою сущность. А теперь ее проблемами заинтересовался хищник, давно переставший быть человеком, чья репутация – холодная справедливость и полное отсутствие милосердия – уже давно стала легендой, и это лишило ее дара речи.
Она в смущенном молчании наблюдала, как Торн, нахмурив темный лоб, что-то вынимает из своего тренча, а его широкий рот превращается в тонкую линию. Из промокшего бумажного пакета он извлек влажную книгу, и в глазах его появилось огорчение.
– Подарок для твоей подруги? – спросила Лиллиан.
– Роман одного из ее любимых писателей. Первое издание с автографом автора. Теперь остается только выбросить его…
Она прочитала имя автора на обложке и улыбнулась.
– Я знаю кое-кого, кто сможет тебе помочь. В моем бизнесе возникают контакты с самыми разными людьми в этом городе. Может быть, когда все закончится, я сумею отыскать для тебя другой экземпляр.
Он долго смотрел на нее, и в уголках его губ промелькнула улыбка.
– Ты хороший человек, Лиллиан Смит. Лучше, чем тебе самой кажется.
С некоторой неохотой она позволила себе улыбнуться.
– У меня такое чувство, что то же самое можно сказать и о тебе, Лукан Торн.
Он рассмеялся, надел выжатую рубашку и выбросил мокрый тренч и испорченную книгу в груду мусора, сваленного в углу полуразрушенного дома.
– Ну что, партнер? Готова совершить взлом и проникновение к другу Рикки с камерой?
Она кивнула.
– Пойдем отсюда. Да, и еще одно, Лукан…
Он посмотрел на нее.
– Уильямс. Я Лиллиан Уильямс.
* * *Хотя облупившаяся надпись на двери офиса Гарольда Т. Грейнджера в Девятом районе сообщала, что здесь находится контора частного детектива, Лукан мог поспорить, что не менее половины своих гонораров этот человек получает за розыск сбежавших должников и преступников.
Сидевший в своем грязном офисе в полном одиночестве Грейнджер быстро говорил по телефону, повернувшись спиной к двери, когда Лукан беззвучно сорвал замок и они с Лиллиан вошли.
– Я же говорю тебе, отснятый материал – настоящая сенсация, Барт. Женщина одной рукой отшвырнула взрослого мужчину на противоположную сторону улицы, а большой чувак в черной коже, с огромными клыками и жуткими глазами, больше похожими на горящие угли, пришел к ней помощь… Что? Нет, я ничего не курю, умник. Я все видел собственными глазами, и у меня в руках чертова запись.
Он откинулся на спинку вращающегося кресла из коричневой кожи и рассмеялся, а потом сделал паузу, чтобы доесть сосиску из пакета.
– Слухи про место, которое называется «Обмен желаниями», ходят уже много лет, и я готов поставить свой дом на то, что та женщина имеет к нему самое прямое отношение… – Он помолчал, слушая собеседника. – Ну, и что с того, что у меня нет дома? Проклятье… Послушай. Не имеет значения, как именно я сделал запись. Тебе она нужна или нет?
Лукан с трудом сдерживал рычание, когда медленно, крадучись, вошел в офис. От следовавшей рядом Лиллиан также исходил гнев, направленный на неряшливого детектива, сидевшего в нескольких шагах перед ними.
Под ярким светом флуоресцентных потолочных ламп бледная лысая голова Грейнджера сияла, словно потный бильярдный шар, когда он раскачивался в своем скрипучем кресле.
– Ну, что скажешь, Барт? Я позвонил сначала тебе – потому, что мы друзья. Хотел, чтобы ты первым получил мой материал. Но видео будет недешевым. Как только я сумею связать эту женщину с одной из тех богатых сук, которые готовы пуститься во все тяжкие, чтобы реализовать свои самые темные фантазии, история станет настоящей бомбой. Но сейчас я проявлю щедрость. За двадцать тысяч я отдам тебе все. – Пауза. – В каком смысле ты хочешь взглянуть на отрывок, чтобы проверить, насколько это законно? Я не стану сажать тебя в дерьмо, Барт. Да, да. Ладно, конечно. Я могу отправить тебе пару кадров. Вот что я тебе скажу… Сейчас я пришлю тебе по электронной почте…
Должно быть, какой-то инстинкт наконец подсказал Грейнджеру, что он не один в своем промозглом маленьком офисе. С торчащим изо рта, словно сигара, куском сосиски он медленно повернулся на стуле.
Кровь мгновенно отхлынула от его лица с отвисшим подбородком.
Лукан продемонстрировал ему клыки.
– У тебя есть то, что принадлежит нам.
Рот ошеломленного Грейнджера открылся, но он не сумел издать ни единого звука, а глаза стали вылезать из орбит. Непережеванный кусок сосиски вместе с сотовым телефоном упал ему на колени. Лукан короткой мысленной командой прервал разговор по сотовому телефону. Однако Грейнджер дрожащей рукой выдвинул ящик письменного стола и достал револьвер, который с трудом мог удержать двумя руками…
– И что ты намерен с этим делать? – спросил Лукан, уверенный, что напуганный до ужаса человек не сможет сделать точный выстрел, не говоря уже о том, чтобы остановить представителя Рода.
Взгляд выпученных глаз Грейнджера, в которых застыл ужас, метался между Луканом и Лиллиан.
– Проклятье, кто вы такие?
Ответная улыбка Лиллиан была холодной.
– Мы – твой самый страшный кошмар.
Торн кивнул.
– Если тебе повезет, ты проснешься завтра утром, и наша встреча окажется лишь ночным кошмаром.
– Да плевал я на вас обоих! – закричал Грейнджер, внезапно охваченный приступом бравады и глупости.
Ствол его револьвера болтался из стороны в сторону, палец напрягся на спусковом крючке.
Лукан нанес мысленный удар и выбил револьвер из дрожавших рук детектива. Грейнджер пронзительно закричал, повалился с кресла и пополз к двери. Лиллиан наступила каблуком в центр спины смертного и прижала его к полу.
– Ты никуда не пойдешь, – сказала она. – Нам нужно поговорить о том, почему ты за мной следил.
– Все не так. Я следил не за вами, – невнятно пробормотал Грейнджер, испачкавший щеку о грязный пол. – Во всяком случае, не сначала…
Они переглянулись.
– Объясни, – прорычал Лукан.
– Я работал. Следил за неверным мужем во французском квартале. – Ему
