Пол выключил радиоприемник. Мысли его вернулись к недавно полученной от секретаря посольства новости. Энцо Мальдини (Зорий) вернулся из поездки на Урал и сразу убыл домой, в США. Не зашел, не позвонил, не рассказал о поездке… как-то это не тактично со стороны союзника. Хотя Пол от своих источников знал, что поездка американца, с точки зрения получения разведданных, оказалась пустой. Благодаря плотной опеке русских, Энцо всю поездку почти не просыхал. И все же странно, что американец, коллега по работе, не пообщался с ним.
«Что мне докладывать в Лондон? Этот американский макаронник Зорий прибавляет мне только головной боли!» — воскликнул в сердцах…
* * *За ужином Истомин спросил:
— Когда ты, Ермолай, последний раз писал письмо своей маме?
Сергеев задумался на некоторое время.
Затем ответил:
— Это было в Перми. Кстати, ты еще мне и напомнил о письме.
— Вспомнил и я этот момент. Давай, напиши новое письмо. Только о работе, хранилище и месте, где сейчас находишься, ни слова. Письмо, без обратного адреса, передашь мне.
— А почему тебе, а не в почтовый ящик? И почему без обратного адреса?
— Не должна она знать, где ты территориально находишься. Понимаешь? Она может случайно проговориться, а враг, как известно, не дремлет. А я оформлю письмо твое без обратного адреса.
— Понятно, — медленно бросил Ермолай. — Сегодня вечером напишу и завтра утром передам…
* * *Астрахань
По просьбе Лизы Жохиной подружка Глафира Продай привела в дом старого знакомого, капитана милиции Исмаилова. Этакий раскормленный боров неопределенной национальности и возраста не был призван на фронт якобы по причине язвы желудка с острым прободением. Впрочем, Глафира считала, что справку о болезни капитан купил…
Улыбающийся капитан, как и положено, пришел с напитками и закусками.
Застолье с пустыми разговорами-намеками продолжалось третий час, все уже изрядно набрались спиртного. Женщины упорно пытались выяснить, много ли имеет денег милиционер? Капитан бросал сальные взгляды, отвечал уклончиво и шутливо. Однако твердо заявлял, что у него есть жена и трое детей…
Он уже полез обниматься и тискать женщин.
— Какие вы красивые, — похотливо обозревая обоих, бубнил явно захмелевший гость. — Как будем делиться на кровати? Кто из вас сегодня отдыхает? А, Продай?
— Не будем делиться, — весело изрекла Лиза, — ляжем все втроем. Ведь всем хочется любви и ласки…
* * *После завтрака Сергеев и Истомин отправились в хранилище. Они расположились на заднем сидении машины. Водитель-женщина взяла резвый старт, Ермолай сразу передал майору письмо для матери.
— Молодец! — убирая его в карман, бросил Истомин. — Почти образцовый сын!
— А ты сам-то хоть жене пишешь? — весело спросил Ермолай.
— Спрашиваешь…
Сергеев и Истомин расслабленно сидели и взирали в окно.
Вот впереди на обочине показался мотоцикл без коляски, рядом стоял какой-то военный. Внезапно зазвучала автоматная очередь, послышался звон разбитого стекла. Машина затормозила, выехала на обочину, съехала вниз в кювет и уткнулась носом в землю. Послышалась еще автоматная очередь, Ермолаю обожгло левую руку в районе локтя.
— Быстро из машины! — крикнул Истомин.
Сергеев, следом майор, выкарабкались из машины и, пригнувшись, бросились бегом в придорожный лес.
Между тем, на дороге послышался шум двигателя мотоцикла, он рванул вперед. Находящийся за рулем военный бросил гранату в машину и на большой скорости умчался по трассе в сторону Свердловска.
После взрыва гранаты машина вспыхнула ярким пламенем.
— Там же водитель-женщина! — крикнул Ермолай.
— Увы, — вымолвил Истомин, — водителю мы уже не поможем…
В кабинете начальника хранилища находились двое, Сергеев с перевязанной рукой и майор Истомин. Майор стоял у телефонного аппарата и докладывал о вооруженном налете на них комиссару Голикову.
— …зеленый армейский мотоцикл без номеров и мужчина в военной форме без знаков различия.
— Что с Сергеевым?
— Царапина на левом локте, кость не задета. Жаль водителя-женщину, она убита.
— М-да, потери в глубоком тылу. Ваши версии, майор, по нападению?
— Уверен, это целенаправленное нападение агентов Абвера на Сергеева. Если бы он сидел рядом с водителем, то наверняка был бы мертв.
— Но как могли узнать фашисты-диверсанты о его маршруте передвижения?
— У меня есть одно предположение.
— Излагай.
— Недавно по трассе Свердловск — Невьянск проезжала машина с американцем Мальдини. Они остановились на трассе на перекур, и в это время проезжал Сергеев. Он вышел из машины, чтобы узнать, не нужна ли помощь. Американец его хорошо разглядел.
— И что?
— А если американец видел Сергеева ранее, скажем, на фото еще в Москве, то…
— Я понял, майор, ход ваших мыслей. Мы будем проверять эту версию. Пока, Николай Максимович, оставайся в хранилище и присматривай за Сергеевым. Усильте меры безопасности за хранилищем и сохранностью особо ценных работников…
* * *Москва, штаб-квартира Главного разведывательного управления Генштаба Красной армии, кабинет начальника
Комиссар Голиков и его заместитель, полковник Селезнев обсуждали ход операции «Призрак».
— …как же так охрана госпиталя проворонила этого фашистского агента? — возмущался хозяин кабинета.
— Он как-то быстро ожил, — вставил полковник. — Ведь Христолюбова сильно облила кислотой его лицо, — положил перед комиссаром несколько фотоснимков.
— Вот, обратите внимание.
Комиссар небрежно бросил взгляд на фото и изрек:
— Убери, не хочу смотреть на эту мразь. Жаль, жаль девчонку! Эту Христолюбову Онись. О ее смерти пока не нужно сообщать Сергееву. У него у самого там проблем выше крыши, как бы он дров не наломал. Сообщим потом, через некоторое время.
— Пуля охранницы попала агенту в позвоночник и задела спинной мозг, он сейчас лежит в коме, — убирая фотографии в папку, сказал полковник. — Медики считают, что он, с большой долей вероятности, умрет.
— Пусть подыхает,
