– Отец послал меня сидеть с тобой. Имей в виду, мне совершенно не хочется этого делать, потому что для таких малолеток, как ты, можно было бы найти сиделку и среди медицинского состава!
Отчетливо помню, что надулась тогда как индюк, препиралась с ним целый день, требовала, чтобы он ушел, посылала куда подальше. Злилась, в конце концов, даже ненавидела его в тот момент. Разбила вазу с цветами…
А спустя год я узнала, насколько хитро Артур провел маленькую дурочку.
Его отец был лучшим менталистом страны, полезное качество для главы разведки, и ему хватило минуты общения со мной, чтобы понять, какие суицидальные мысли меня одолевали, а после принять превентивные меры.
Я же страдала. В моей голове тогда была целая каша эмоций: вина за похищение Лиз, душевная боль за ее утрату, осознание правды о том, что я приемная дочь. Весь этот коктейль смешивался с физической болью от раны в спине, полученной при взрыве, и с каждой минутой на меня все больше и больше накатывало желание умереть.
Артур же выдернул из этой пелены, переключил на другие эмоции, дал выплеснуться накопившейся злости. В этом он признался сам, когда уезжал на два года на военную подготовку в другую часть империи:
– Ты мой самый лучший друг, крошка Ло, – потрепал он меня по макушке, при этом тепло улыбаясь. – Никогда бы не подумал, что смогу так привязаться к какой-то малолетке.
Я хмурилась и дула щеки. Мне не нравилось, что он называл меня крошкой, ведь между нами было всего три года разницы. Еще больше мне не нравилось, что Артур уезжает на целых два года. Так уж случилось, что парень оказался единственным более-менее подходящим мне по возрасту собеседником среди всех окружавших взрослых.
– Не расстраивайся, – утешал он. – Пройдет немного времени, и я вернусь. Зато представь, как мы оба изменимся. Ты станешь настоящей красоткой, и у тебя, наверняка, не будет отбоя от кавалеров.
– Скажешь тоже, – я была смущена, и щеки алели.
– Только учти: не вздумай выйти замуж за какого-нибудь пройдоху, я хочу лично погулять на твоей свадьбе!
Тогда я ткнула его кулаком в грудь и громко рассмеялась. Ну о какой свадьбе могла быть речь, да и с кем, если мне на тот момент было всего шестнадцать?
Наверное, не стоит рассказывать, что за два года никаких кавалеров у меня не появилось. А если кто-то и начинал ко меня посматриваться из молодых вояк, служивших на базе, где нас поселили, то его тут же отпугивал бдительный Аластар.
А когда одним прекрасным утром я услышала знакомое:
– Крошка Ло, я вернулся! – радости моей не было предела, и меня уже ни капли не злило это дурацкое прозвище.
Казалось, за время, что я не видела Артура, он еще больше вырос, стал шире в плечах, изменилось что-то и во взгляде. Он стал прямым, твердым, уверенным. Хотя все это и раньше было, просто пряталось за некой неопытностью неоперившегося юнца.
Два года военной школы превратили Артура в наипривлекательнейшего мужчину, и теперь я могла только злиться и грызть ночами подушку, узнавая, что у него появилась очередная девушка. А у Франца-младшего отбоя теперь от них не было, и только меня он продолжал воспринимать как друга или младшую сестренку.
Даже Флора засветилась в качестве его пассии, правда, не очень долго. Однако, в деле их расставания, надо признать, была и моя вина.
Мне было девятнадцать, когда я решила набраться смелости. Нет, не признаться в чувствах, которые так тщательно скрывала, что было особенно трудно от человека с таким даром, как у Артура, а просто поцеловать. Хотя, наверное, если бы не обстоятельства, которые сложились столь благоприятно, я бы не осмелилась даже ему об этом заикнуться.
Впервые в жизни Артур отпросил меня у Аластара и Торани на вечеринку к его знакомым, под собственную ответственность. До этого я толком никуда и никогда не выбиралась. Мы ведь по-прежнему жили на базе, как и положено политическим беженцам, вели полузакрытый образ жизни, но в тот день Артур все же сумел совершить невозможное – настоял, что “девушке пора выходить в люди, не будет же на она всю жизнь прятаться за высоким забором”.
Я выбрала самое красивое платье из тех, которые у меня были. Хотя на деле оно оказалось довольно невзрачной тряпкой рядом с нарядами других девушек на вечеринке. И мы с Артуром поехали веселиться. Я честно пообещала, что не отойду от него ни на шаг весь вечер, и так же честно это обещание выполнила, даже когда пришлось сесть вместе с ним за стол для игры в покер.
По началу его друзья пытались подначивать меня, но очень быстро их улыбки сменились недоверием, затем недоумением, а после и самой настоящей злостью вперемешку с растерянностью.
Почти все фишки от них перекочевали ко мне. Я сидела, обложившись горой разноцветных кругляшков, и гордо взирала на последнего оставшегося за столом игрока – Артура.
– Как ты это делаешь? – спросил он. – Тебя даже в шулерстве обвинить невозможно, у твоего платья нет рукавов.
– У каждого свои секреты, – загадочно улыбнулась я в тот момент. Хотя все было до чрезвычайности просто. Играть меня научил Аластар, сам в прошлом заядлый игрок. Так мы коротали время на скучной базе долгими зимними вечерами. – Ладно, давай заканчивать, признаться, я уже устала от игры.
Я хотела встать из-за стола, да и Артур вроде как не собирался продолжать, но один из его дружков – Стейс Дрю, придержал меня за локоток.
– Победитель должен быть один, – меня вновь усадили за стол, и перевели взгляд на Артура. – Знаешь, Франц, тут у меня и у других ребят родилось подозрение, что вы с этой девкой, которую мы впервые видим, играли в сговоре, чтобы поиметь с нас деньжат!
– Да как ты смеешь? – Артур попытался привстать, но несколько рук и его усадили обратно.
– Это всего лишь предположение, – развел руками Дрю, – Поэтому, будьте добры, доиграйте партию до конца и измените ставки на что-нибудь более интересное, чем деньги. На то, что проиграть страшно.
– На желание, – подсказал кто-то из толпы.
– На желание, – подтвердил Дрю. – Так будет гораздо зрелищнее.
В тот момент я гордо вздернула носик и заявила, что в гробу видала их драгоценные фишки, пусть забирают если такие подозрительные, но стравливать себя с Артуром и плясать под чужую дудку не собираюсь.
Но осадил меня сам Арти:
– Играем, – отчеканил он, жестом показывая открыть для партии новую колоду карт.
Я раздраженно плюхнулась на стул, прищурилась на оппонента и пообещала себе, что выиграю эту партию. Если Артуру Францу так хочется проиграть мне желание, то я ему
