Он кивает и едва заметно улыбается:
– Тебя… уроют.
– Посмотрим. Юльку отвезу к своим родителям. Они на пенсии, присмотрят. Взял бы к себе, но я дома почти не бываю. В каком она садике?
– Сорок… восьмом. Спасибо.
В палату, гремя ведрами, заходит санитарка:
– Не поняла! Молодой человек, у нас тихий час! Немедленно покиньте отделение!
– Пока не за что, – отвечаю Косте, не обращая внимания на шумную склочную тетку. – Все, лечись, бро, восстанавливайся! Юль, прощайся с братом. Жду тебя снаружи.
Дотрагиваюсь до Костиной ладони. Сжать руку он не может, но его пальцы чуть сгибаются, отвечая.
Из больницы мы едем к моим родителям – за Киром. Чтобы отвлечь девчонку от грустных мыслей, решаю взять ее с нами в кино.
И отец, и мать дома. Оставляю Юлю на попечение племянника Кирюхи, а сам на кухне объясняю родителям, что случилось. Мать всплескивает руками:
– Какой ужас! И девочка худенькая какая…
– Мам, у нее редкая болезнь, у нас не лечат. Надо оперировать за рубежом. Но речь не об этом…
– Сынок, какой разговор? В садик сам буду водить, – говорит папа. – Откормим, да и нам веселее будет! А то пока от тебя внуков дождешься!
– А Кирюша вам чем не внук?
– Внук! – твердо отвечает отец. – Самый что ни на есть внук!
– Филя, да не слушай ты старого дурака! – восклицает мама. – Не волнуйся, присмотрим за Юленькой, в больницу к брату возить будем…
В оговорке отца явно читалось, что он хочет внука с фамилией Панфилов – то есть по мужской линии, но, к его чести, вслух он этого не произнес.
– Спасибо, мам, пап. Я детей свожу в кино, потом верну, у меня еще есть дела сегодня. Может, продукты какие привезти? Мы все равно в торговый центр едем.
– Да мы сами на базар за мясом собирались, – говорит мама. – А так все есть. С дачи привозим.
– Может, чайку хоть попьете? – спрашивает-просит отец.
Я смотрю с мобильника расписание кинотеатра, прикидываю время на дорогу.
– Чаю попьем.
– Хорошо, – говорит он.
За столом Юля постепенно оттаивает, а концу чаепития уже вовсю общается с «бабой Лидой» и «дедом Олегом». Наблюдая за ней и Кирюшей, смотрящим на нее влюбленными глазами, я вижу довольно высокую совместимость (ха-ха) и помечаю в голове высокий потенциал детей: у Юли в рисовании – стоит отдать в художественную школу, а у Кирилла – в программировании. Надо будет сказать Косте и Кире, пусть запишут.
В кино – мы пошли на третьих «Монстров на каникулах» – ничего особенного не происходит, а вот после сеанса я понимаю, что не захватил для девочки запасной одежды. Мы заходим в первый попавшийся бутик, и я беру несколько комплектов белья, платье, пару футболок, шортики – в общем, весь тот комплект, который мне советуют девчонки-продавщицы. Потом мы идем в большой отдел игрушек. Кирюха получает большой конструктор Lego, а Юля – радиоуправляемый автомобиль. От куклы она отказалась – чувствуется воспитание брата.
В парфюмерном бутике замечаю туалетную воду с очень хорошим бонусом к харизме: +5. Беру не задумываясь.
На весь этот спонтанный шопинг уходит весь мой выигрыш, после которого я схлопотал бан. Что ж, не худшее расходование денег, особенно это чувствуется, когда я по дороге к родителям вижу, как ошалело и восторженно прижимает к себе пакет с покупками Юлька.
Воскресный вечер провожу за просмотром видео лучших боксерских боев, а перед сном закидываю последнее свободное очко характеристик в ловкость.
* * *«Утро понедельника» – так называется поэтический сборник одного моего товарища. Я залистал его до дыр, вернее, сверстанную пэдээфку, благо она не многостраничная, но не нашел ни слова о понедельнике. А потом понял, что настроение утра этого дня – между строк его нерифмованной поэзии.
Оно впитывается в наше сознание и кожу с материнским молоком – нервное, тревожное, мрачное и похмельное. В понедельник родители отводят годовалого малыша в ясли, вынося в морозное утро, пропитанное выхлопными газами. Утром каждого пасмурного понедельника сладкий уют домашнего безделья сменяется режимным детским садом, овсянкой и молочным супом из макарон. Хмурым слякотным утром взрослеющий малыш тащит на спине тяжеленный рюкзак в школу, где не все тебе рады, и так одиннадцать лет, а потом еще пять в универе и всю жизнь – на работе. Но всегда предвестник этого – насупленное и раздраженное утро понедельника.
Такому настроению подвержены те, кто жить начинает только вечером пятницы, но не я. Не теперешний я. Для меня начало недели – еще одна возможность сделать немного лучше себя и мир. Да, благодаря официальным выходным мы имеем возможность проводить больше времени с близкими. И с этой точки зрения выходные мне нравятся. Но не потому, что не надо работать. Когда работа в радость, когда ты в азарте развития и улучшения, когда команда – твои единомышленники, тогда утро понедельника становится не таким, как в поэзии моего товарища. Это просто утро, а радоваться ему и первым лучам солнца – у нас в крови со времен пещерных предков.
После утренней пробежки, душа, завтрака и чашки кофе я собираюсь на работу. На выходе меня ловит звонок телефона – того, с которого я отправлял координаты пропавших и который забыл выключить. Не снимая обуви, возвращаюсь в гостиную, чтобы ответить.
– Да.
– Алло, кто это? – интересуется мертвый мужской голос.
– Кому вы звоните?
– Это Филипп?
– Да, это я.
– Сука ты, Филипп. Знал бы, где тебя найти, порвал бы… – голос замолкает.
– Кто это?
– Муж… – язвительно отвечает он и начинает смеяться. – Объелся груш, б…! – Отсмеявшись, он объясняет. – Макс это. Ты моей Ольке сказал, где меня искать? Экстрасенс хренов!
– Что случилось?
– Загулял… Пять лет капли в рот не брал! Что, не имею права раз в пять лет загулять? Спалила она меня… С бабами в сауне… Бросила. На развод пошла подавать. Сука ты.
Он бросает трубку. Система подкрашивает поле зрения красным и выдает вердикт:
Внимание! Вы совершили деяние с отрицательной социальной значимостью!
Анализ последствий…
Ущерб обществу незначителен.
Штраф: -1000 очков опыта.
Очков опыта до следующего уровня социальной значимости: 2190/18000.
Перезваниваю мужчине:
– Что?
– Сразу не разведут. Проси прощения, простит. Больше не бухай.
В этот раз первым отключаюсь я. Авось прислушается к совету, раз уж поверил в мои экстрасенсорные способности.
Выключаю телефон и выхожу из дома.
По пути звоню Матову и ставлю его в известность о том, что хочу заявиться на турнир вместо Кости. Он выясняет, что случилось с парнем, в какой тот больнице, после чего обещает съездить проведать. И, если Костя действительно откажется от участия, Матов впишет меня.
На крыльце бизнес-центра дымят сигаретами Сява, Генка, Гриша и Марина с Кешей Димидко. Рядом переминается с ноги на ногу Кир Кириченко, бросивший курить и стойко проходящий испытание курящими коллегами. Упруго поднимаюсь по лестнице и подхожу к ребятам.
– Всем привет!
– Доброе утро! Привет! – вразнобой
