В следующее мгновение произошло то, чего она никак не ожидала: убегавший на огромной скорости мужчина в броне вдруг просто растворился в воздухе, превратившись в дым и даже сигнал от его экзоскелета пропал. Однако этот дым уже через пару секунд обратился в человека с посохом в руках, которого здесь точно быть не могло! Откуда здесь вообще взяться чёртовому монаху!? Нет, она ошиблась. Наверняка ошиблась… Не может это существо быть человеком! Всё что происходило дальше сильно пошатнуло представление Милу о известной вселенной.
Дух нежизнь, впервые получивший свободу, резким импульсом втянул в себя всю бесхозную энергию смерти, заполнившую тоннель, для других живых существ больше похожую на смертельный яд. Под капюшон прямо в черноту, находившуюся на месте его головы, мгновенно всосались тонкие струйки, материализовавшегося из ничего чёрного, серого и красного дыма.
— Шах*?>~фе*?~хатф… — еле слышный шёпот сущности разнёсся на весь подземный город, вылетая из каждой чёрной тени, сырого угла или куска мёртвой плоти. Казалось он присутствовал сразу везде и нигде одновременно. В тот же момент фигура в балахоне глухо ударила посохом по стальному полу и от разошедшегося еле заметного импульса его силы разорванные трупы за его спиной зашевелились. Начавшая быстро чернеть плоть мутантов разжижалась, превращаясь в клейкую однородную массу и быстро стягивалась воедино, наползая друг на друга, превращаясь в пять крупных сгустков. Три сотни трупов! По шестьдесят тел на каждый сгусток. Пусть химеры рождались из приблизительно такого-же числа мутантов, но здесь была настоящая магия. Древняя, жуткая, могущественная! Потому, когда из каждого комка чёрной жижи, ставшей единой однородной массой, всего через пятнадцать секунд вырвались человекоподобные четырёхрукие големы плоти без головы с зубастой пастью в районе груди, чьи тела были украшены красной, покрытой кровью чешуёй, химеры были обречены. Две верхних лапы големов имели вместо пальцев жуткие когти, выглядевшие словно торчащие из мяса острые голые кости. Нижние руки представляли собой и вовсе костяные клинки с зазубренными словно у пил краями: сами пилы-клинки просто были частью их скелета и фактически были видоизменёнными предплечьями.
Когда первая химера, почти успевшая недавно поймать Азраила, набросилась на чёрного "человека" с посохом, её туша лишь пролетела сквозь его силуэт, никак не навредив духу нежизни. Потеряв равновесие от неожиданности, тварь, пытаясь затормозить, проскользила по стальному полу почти десять метров, отчего ближайший голем плоти сумел воспользоваться ситуацией и, переместившись мощным прыжком вперёд, всадить оба своих клинка в её спину. Монстр заревел раненным медведем, попытавшись цапнуть своей жуткой челюстью голема, но тот даже не обратил внимание на повреждения — схватив верхней парой рук и даже зубами тело химеры, монстр начал быстро пилить её тушу своими костяными пилами и это ему прекрасно удавалось. Несмотря на все получаемые удары и рассечения, голем плоти, фактически даже не являвшийся живым существом, ни на мгновение не ослабил свою хватку. Пока его жертва билась в агонии, дух нежизни наслаждался текущей к нему новой силой — пусть эти существа были далеки от понятия нормальных живых, но страдания и боль для всех едины. Когда химера была распилена на три части, правая нога голема подломилась от нагрузки — всё же эта дрянь была опасным противником и успела перегрызть его конечность. Как только тело призванного монстра сломалось, дух нежизни удостоил его толикой внимания и разорванная плоть начала быстро стягиваться воедино… двадцать секунд и голем вновь как новенький, а распиленная на части химера после смерти также начала быстро таять, породив вскоре голема плоти чуть поменьше, но тоже являвшегося опасным противником. Костяной волк, увитый голыми мышцами серого цвета и размером примерно с легковой автомобиль, также внушал уважение своим врагам. Скалясь острыми как бритва зубами, нежить начала медленно набирать скорость и вскоре в длинном прыжке прямо в воздухе схватился со второй химерой, выбежавшей ей навстречу. Рёв, скулёж, рык и другие звуки захлестнули округу. Волк-нежить, и правда являвшийся совершенно серым, остервенело рвал мясистое тело противника, почти игнорируя его острейшие зубы и когти — это был один из немногих монстров-нежити, устойчивых к физическому урону. Против такой нежити как правило работала только магия и ритуалы очищения.
Как только големы плоти увидели своих врагов, они также двинулись вперёд уверенными размеренными шагами. Каждый из них, встречая нового врага, вылетавшего из подземного города, отставал от коллег, ввязываясь в бой один на один. Вскоре вся пятёрка была занята каждый своими противниками, но химеры всё продолжали прибывать и прибывать, и вскоре соотношение сил стало один к двум. Даже големы плоти не были столь сильны, чтоб в одиночку расправиться с двумя противниками и лишь волк праха уверенно доминировал в бою сразу с тремя противниками.
— Хулакха*?#$@зак! — вновь чуть слышный шёпот духа разнёсся по округе, а в его правой руке заплясало белое пламя. Резко сжав его, фигура создала мощное проклятье, упавшее на тела химер, отчего те начали испытывать сумасшедшую боль от дымящихся на их телах неведомых белых символов. Одновременно с этим чёрные вены вздулись на телах всех вокруг, отвечая на ауру мёртвых, что начал испускать "маг" в балахоне. И если нежить от этого получала дополнительную силу, живучесть и скорость, то живые химеры словно попали в воду, настолько их движения были заторможенными.
Неожиданно из темноты тоннеля со стороны мёртвого города бандитов вылетела тень, рухнувшая прямо на призрачного духа, тем не менее, не нанеся ему ни капли урона. Это оказался выдранный из креплений старый трансформатор, который по идее не должен был даже искрить, но на деле после удара об пол он взорвался ярким зелёным пламенем. Вот только даже такая атака была против воплощения смерти бесполезна — взрывная волна вместе с зелёным пламенем ударилась о плотный купол из чёрной ряби, защитивший своего хозяина. Однако теперь ему пришлось сконцентрировать своё внимание на новом противнике.
— Кху-кху-кху… — хриплый глухой смех разнёсся от чёрной фигуры сразу, как из глубин города показался предводитель химер — четырёхлапый монстр, также слепленный из множества мутировавших тел, только в добавок он имел ещё и тело словно у кентавра, а руки и голова его пылали зелёным огнём мщения. Точно таким же талантом обладал сын алчного короля, а потому и в нём под воздействием потустороннего белого света вышла наружу после превращения древняя родословная его предков. В то же мгновение с руки, облачённой
