Эту неделю Бритый провел с пользой. Он выяснил, что деньги Олег получил легальным путем. Об этом Бритому сообщила доверчивая мама парня, которую в свою очередь просветил Михайловский. Следователь поступил весьма неосмотрительно. Узнав о деньгах, женщина прямо-таки задохнулась от возмущения. Ее эгоист сынок даже не потрудился сообщить любящей мамочке о свалившемся на него богатстве. Гнев ее был так велик, что женщина должна была с кем-нибудь поделиться. Этим человеком как раз и оказался Бритый.
Проверить слова женщины было делом одного дня. Нашелся нотариус, подтвердивший реальность существования огромного наследства.
– Получил около миллиона «зеленых» наличными и в этот же день пошел грабить сейф, где было всего несколько тысяч? – не поверил Крученый. – Тут либо парень непроходимый идиот, либо его кто-то хотел подставить.
Бритый тоже так думал. К тому же внезапная смерть единственного свидетеля громкого ограбления, который мог проговориться и назвать грабителя, тоже заставляла задуматься. Мотив ревнивой жены пришлось сразу же отбросить, жена совершенно спокойно сказала, что мужа она не держала, пусть бы шел на все четыре стороны, лишь бы ее с ребенком содержал. Смерть охранника должна была быть напрямую связана с ограблением.
– Код сейфа знали только Олег, пропавшая девка и сам директор, – рассуждал Бритый. – Олег отпадает, пропавшая девка, вероятно, тоже, ведь, по словам охранника, она орудовала с Олегом на пару, остается директор.
Стоило Бритому произнести эти слова, как все стало на место. Конечно, директор решил таким образом отомстить своим отколовшимся сотрудникам, посмевшим конкурировать с ним. Ну и мстил бы! Но вот привлекать для своих махинаций Бритого ему не следовало. Свое имя Бритый оберегал, словно какая-нибудь старая дева свою честь. Быть пешкой в чужой игре Бритый тоже не любил. Поэтому он помчался к Засуре, пылая от гнева.
Следователь Михайловский успел проверить показания Олега. Кроме полученного крупного наследства, в пользу парней говорило и то, что сторож и охранники видели их на проходной Кировского завода. И именно в момент совершения ограбления, если верить показаниям Леши и видеопленке, зафиксировавшей ограбление. Так что даже если парням каким-то чудом удалось бы перебраться через стену, окружавшую завод, то все равно они не успели бы добраться до фирмы Засуры вовремя. Значит, в ограблении они не участвовали. А если не участвовали они, то не участвовала и Юля.
Тогда вставал вопрос: кому понадобилось подставлять ребят и у кого была для этого возможность. Следователь уже успел побеседовать с сотрудниками Юлиной фирмы, не скрывая от них того, что у следствия появились новые улики и в числе подозреваемых сотрудников теперь не только Юля с Олегом и Борисом, но и кое-кто еще. Следователь знал, что в делах, когда подозреваются все, каждый старается утопить соседа, чтобы самому остаться сухим! Сотрудники фирмы упрямо не желали обвинять друг друга, но весьма многозначительно кивали в сторону кабинета директора.
– Он на нее волком глядел в последние перед увольнением дни, – прямо сказала секретарша Любочка. – Мне даже жутко становилось. Уставится и смотрит на нее, словно замышляет чего недоброе.
Но основной причиной того, что Михайловский начал подозревать директора Засуру в желании подставить своих сотрудников, было то, что к видеопленке имел доступ только он, но почему-то до сих пор не передал ее сотрудникам милиции для экспертизы. Мотив для этого он выбрал самый дурацкий: мол, пленку потерял. Намекал даже, что пленку у него похитили. Поэтому теперь следователь был почти на сто процентов уверен, что на ней был чистой воды монтаж и Засура прекрасно об этом знал, потому и не передал пленку в милицию.
Добравшись до кабинета директора, Михайловский вольготно расположился на просторном кожаном кресле и стал ждать директора. Время шло, а директора все не было. Заскучав, следователь прошелся по кабинету, между делом заглянул в шкаф и ящики письменного стола. Увиденное заставило его в изумлении присвистнуть. Он быстро отошел от стола и вернулся в полюбившееся ему кресло, но от былого кайфа и вольготности не осталось и следа. Следователь вдруг стал похож на хищника, увидевшего перед собой легкую добычу.
Едва в кабинете появился господин Засура, следователь молча уставился на него испепеляющим взглядом. Мертвенно побледневший Засура стал покрываться потом. Зрелище не из приятных, но следователю оно доставило истинное удовольствие – ясно, что Засура боится, стало быть, ему есть чего бояться.
– Я приехал к вам потому, что ваше алиби начинает разваливаться на глазах, – сообщил Михайловский директору, по лицу которого пошли зеленые пятна.
– Как это? – едва слышно прошептал Засура, которого с самого утра мучили сильные желудочные и головные боли, а визит следователя он воспринял как удар судьбы, решившей окончательно прикончить его. И он был недалек от истины.
– Пернатых Виктор Владимирович изменил свои показания, – пояснил следователь. – Если раньше он твердо стоял на том, что вы провели ночь вместе, то теперь он говорит, что спать все разошлись в первом часу ночи и до утра он вас не видел и не слышал. А от его дачи до города минут сорок езды на машине. Так что вы вполне могли добраться до города, ограбить сейф, деньги перепрятать, выстрелить в охранника и снова вернуться на дачу.
– Что за чушь? – пролепетал Засура, в желудке которого возникли ощущения, сходные с теми, если бы там развели огонь и на нем начала закипать смола. – Я провел ночь на даче. С какой стати мне грабить самого себя?
– О, для этого у вас была масса причин, – обрадовал его следователь.
– Интересно будет послушать, – нашел в себе силы поинтересоваться директор, положив на язык таблетку.
– Во-первых, ограбив свой собственный сейф, вы получали право на страховку, а во-вторых, этим актом вы сводили счеты со своими врагами – Олегом и Борисом. А в-третьих, у вас появлялся предлог для увольнения Юлии Пернатых, которую вы считали предательницей, переметнувшейся во вражеский лагерь. Вы ведь прослушивали ее телефон и следили за ней, так что вам известно, что она встретилась с Олегом и он передал ей свою визитку. Не знали вы только, что эта встреча была совершенно случайной и Юля даже не думала переходить в другую фирму.
– То, что вы говорите, справедливо, – признал Засура, проглотив какую-то таблетку, но не чувствуя пока значительного улучшения. – Такое могло быть, только я не грабил свой сейф, не стрелял в охранника и не мотался ночью с дачи, а потом обратно на дачу.
