Земля задрожала в ночь с 12 на 13 февраля 1785 года. И не только в Чечне, но и по всему Северному Кавказу. Мансура признали. Люди спешили не восстанавливать свое хозяйство, а увидеть чудотворца. Все считали своим долгом принести дары божественному избраннику. Овцы, лошади, быки, коровы, продукты, драгоценности — все эти подарки Мансур раздал беднякам. О нем говорили во всех селениях, на всех перекрестках. Одни его почитали, другие — боялись, третьи — любили.
Теперь имя Мансура стало произноситься с приставкой «Шейх», указывавшей на непререкаемый духовный авторитет. Шейх — значит законный предводитель правоверных мусульман.
Для чего он явился? Куда он поведет своих последователей? Какие еще чудеса сотворит? Эти вопросы занимали умы чеченцев. Его новых пророчеств напряженно ждали. Шейх-Мансур должен был действовать, чтобы оправдать надежды и не растерять очарования.
БОЛЬШАЯ ПОБЕДАОбретя статус шейха и утвердив свое влияние в Чечне, Мансур обратился, как писал Петр Бутков, с такими словами к последователям: «Волею Божиею предстоит нам идти для обращения народов в закон магометанский (в ислам. — А. У.), сначала к карабулакам и ингушам, потом в Кабарду и наконец в русские пределы…» Мансур обещал, что тем, кто последует его призыву, он вручит особое оружие: «Когда предстанет случай сразиться, то каждый из вас получит от меня по небольшому ножу, который при взмахе будет удлиняться и жестоко колоть и рубить неверных…»
Программой Мансура стала священная война — газават. Шейх убеждал горцев в необходимости распространения ислама на территории всего Северного Кавказа. Многочисленных гяуров-неверных следовало либо обратить в мусульманство, либо погубить в войне.
Мансуру нужна была крупная победа, которая закрепила бы за ним репутацию вождя, избранного всевышним. Но главное, такая победа превратила бы проповедника в военного вождя. Мансур получил бы в свои руки не просто духовных последователей, а верную армию. Этот главный инструмент власти мирской всегда прекрасно дополняет религиозный авторитет.
Воины сражаются за своих вождей, их идеи и озарения, за старых или новых богов. Но в любом случае они сражаются за добычу. Трофеи войны — вот что является главной наградой для лихого воина, рискующего своей жизнью в смертоносных схватках. Пленники, богатства, деньги освобождают от оков нужды и выводят из тени безвестности.
Мансур хорошо знал свой народ. Он понимал, что намеченная им перспектива должна указывать на большую награду для победителей. Лучше всего на роль «джек-пота» подходил город Кизляр. Основанный как русская крепость в 1735 году, к концу века город превратился в крупный торговый центр на Северном Кавказе. Кизляр — город многонациональный. Здесь проживали русские, армяне, грузины, кабардинцы, осетины, кумыки, ногайцы, чеченцы. На тесных улицах всегда было полно желавших что-то купить в многочисленных магазинах и лавках. Кизляр был «северокавказским моллом».
Взять такой город было бы сродни чуду с землетрясением. Но как одолеть крупный гарнизон, укрытый за стенами и вооруженный пушками? Этого Мансур пока не мог придумать. Поэтому он медлил с рискованным предприятием. Риск поражения был слишком велик, а неблагоприятный исход мог оттолкнуть горцев от вождя.
Слухи о появлении в Чечне влиятельного проповедника скоро достигли Петербурга, но всерьез эти новости восприняли здесь не сразу. Показательна первая реакция Екатерины II на сообщения с Кавказской линии: «Имама Мансура почитаю за сказку». Российскими войсками на Кавказе в это время командовал Павел Потемкин — двоюродный брат знаменитого екатерининского фаворита. Сведения о деятельности Мансура застали его в столице, где Потемкин готовился к женитьбе. Знатный жених быстро отправил на Кавказ предписание, в котором приказывал генералам «усмирить волнение в самом начале и не дать самой малой искре произвести пламень». Потемкин хотел избежать крови. Согласно его инструкциям, следовало сначала предложить чеченцам выдать «лжепророка» (именно так именовали Мансура российские военные и администраторы). И только в случае отказа применить силу.
Но, как известно, в военных операциях все и всегда идет не по плану. Полковник Николай Пиери, которому было поручено выдвинуть отряд к Алды, решил, что настал его «звездный час». Не давая чеченцам возможности выдать Мансура и избежать военного столкновения, он с барабанным боем и пушечной канонадой пошел на штурм чеченского селения. Его жители не стали сопротивляться и вместе со своим предводителем покинули родные дома. Пиери разграбил и сжег Алды. После чего, считая успех вполне достигнутым, повел солдат обратно.
Как помнит читатель, именно обратное движение русских отрядов, воюющих с горцами Северного Кавказа, очень часто оборачивалось катастрофой. Так случилось и в этот раз. Снова засада была устроена в узком ущелье (на этот раз Ханкалинском), где склоны гор покрыты густым лесом. Как только русский отряд вошел в теснину, лес «ожил», поражая солдат Пиери метким ружейным огнем. «Невзирая на то отряд наш подвигался вперед, пробиваясь сквозь усиливающегося неприятеля, — писал ветеран Кавказских войн Петр Сахно-Устимович, — но когда пришел к тому месту, где оставлено было небольшое число войск для охранения прохода, с ужасом увидел, что все солдаты и офицеры до одного человека были перерезаны, груди были вскрыты и заворочены на лица, кровавые внутренности еще дымились. При этом страшном зрелище солдаты наши дрогнули, и в то же мгновение чеченцы бросились на них со всех сторон с кинжалами. Пушками действовать было не можно, заряжать ружья было некогда, самыми штыками солдаты наши, сражаясь в тесном проходе в густой колонне, не могли действовать успешно. Люди наши, обремененные награбленною в Альде добычей (по большей части медною посудой), утомленные трудным переходом и продолжавшимся несколько часов беспрерывным боем, пришли в изнеможение и были истреблены почти без сопротивления». Некоторым удалось вырваться из ущелья, выйти к реке Сунже, перейдя которую можно чувствовать себя в относительной безопасности. Организовать переправу было совершенно невозможно. Солдаты бросились к спасительному берегу вплавь. Среди них оказалось множество раненых. Потеряв последние силы, они утонули в реке.
В бою погибли полковник Пиери и майор Комарский, а с ними 420 солдат. Еще полторы сотни человек горцы взяли в плен. Правда, все пленники были вскоре выкуплены. Чеченцы захватили две пушки — всю артиллерию отряда Пиери. Уйти из ущелья удалось лишь немногим участникам Алдинской экспедиции.
Шейх-Мансур торжествовал. Значение победы было тем более велико, что в 1758 и 1783 годах чеченцы, поднимавшие восстания против российских властей и их политической клиентуры, терпели быстрые и сокрушительные поражения. И только с Мансуром им удалось победить. Естественно, что народная молва не только разнесла весть об успехе чеченцев, но и приукрасила
