Она больше не любит его. Хотя Идрис по-прежнему пробуждает в ней желание.
Дауд – единственный человек, которого она любит. Подумав о нем, она отбросила простыню и направилась в ванную комнату.
По крайней мере, Идрис был откровенен в своих чувствах. Вернее, в их отсутствии. И она ему благодарна за это. Он ясно заявил, что их брак – мера пресечения скандала и гарантия надежного будущего Дауда.
Она решила принять душ, переодеться и поиграть с Даудом. А потом она начнет учиться обязанностям, которые возлагаются на шейхиню.
Идрис нашел Арден не в постели, а в укромном дворике, где она играла с сыном.
Он испытал разочарование. Он вернулся, как только смог, надеясь, будто она ждет его в кровати, а ее волосы золотым облаком падают на обнаженную молочно-белую грудь. Еще никогда ему не было так тоскливо и скучно исполнять служебные обязанности. Он с трудом дождался, когда из дворца уехал последний гость.
Идрис поборол досаду на то, что Арден ушла из спальни. Он должен благодарить ее за заботу о сыне, верно? Ведь они поженились только ради Дауда.
Мальчик вдруг позвал его по-арабски, а потом лучезарно улыбнулся. Сердце Идриса екнуло и забилось чаще. Он присел на корточки и распахнул объятия, когда к нему поспешил его темноволосый, взъерошенный сын.
– Осторожнее, он мокрый!
Но Идрису было все равно. Он крепко обнял мальчика, не заботясь о том, что промокает его одежда.
Его сын.
Идрис с удивлением замечал, что с каждым днем сильнее привязывается к Дауду. Видя сына, он забывал обо всем. И о том, что устроил королевскую свадьбу в рекордно короткое время; и о неодобрении старой гвардии; и даже о натянутых отношениях с отцом Жизлан. Важнее всего для Идриса было благополучие и безопасность его сына.
Дауд поднял руку и маленькими пальчиками погладил Идриса по щеке и носу.
Идрис рассмеялся, чем удивил Арден. Она поняла, как редко он смеется.
Он поздоровался с Даудом по-арабски и поразился, когда тот прошепелявил ответное приветствие.
– Он помнит, чему я его научил! – воскликнул Идрис.
– Он быстро учится.
Идрис кивнул, гордясь сообразительностью своего мальчика. Интересно, все ли отцы испытывают такие же чувства? Отец Идриса никогда не восхищался своим сыном и думал только о собственном удовольствии. Идрис чаще общался со своими наставниками – старыми, опытными воинами.
– Ему нравится тебя радовать, – сказала Арден.
Ее голос заставил Идриса поднять глаза. Она стояла, сложив руки на груди, словно запрещая себе схватить сына. Судя по тому, как она скривила губы, она не доверяла Идрису.
Он заметил, что мокрая блузка Арден стала прозрачной, представляя взору ее соблазнительную полную грудь в кружевном лифчике. Он затаил дыхание.
Идрис встал и поднял Дауда на руки, но мальчик потребовал, чтобы его поставили на землю. Только в этот момент Идрис заметил, что в бассейне плавают пластиковые игрушечные лодки.
Он улыбнулся, увидев, что Дауд тут же начал плескаться в воде, увлекшись игрушками.
– Ты не против того, чтобы он тут играл? – настороженно спросила Арден. – Здесь нет детской площадки, поэтому я решила, что Дауд поиграет у бассейна под моим присмотром.
Идрис подумал о кропотливой, тонкой работе, которая была вложена в создание декоративных бассейнов с их изысканными мозаиками шестнадцатого века. Это были национальные сокровища и одна из особенностей дворца.
– По-моему, это идеальное место для игр с игрушечными лодками, – ответил он. – Жаль, что я не играл здесь в детстве. – Пока Идрис был ребенком, его дядя-король не позволил бы маленькому мальчику такую свободу действий. – Надо сделать детскую площадку с песочницей и стенкой для лазания.
Он с удовольствием отметил, что Арден немного расслабилась:
– Это было бы замечательно. Спасибо.
Он в очередной раз убедился, что благосклонность Арден можно завоевать через их сына. Даже после бурной ночи она выглядела крайне напряженной, пока он не заговорил о планах по поводу Дауда.
Идрису стало не по себе. Неужели их будет связывать только сын? Его должно радовать, что Дауд так важен для нее, но гордость потребовала, чтобы Арден признала право Идриса на место в ее жизни.
Он заметил, как она напряженно сжимает руки. Она, вне сомнения, хочет его. Она отзывчивая и страстная любовница. Но они по-прежнему плохо знают друг друга. Ей надо привыкнуть к новой жизни.
Идрис стал играть с сыном, а Арден уселась на стул под декоративным деревом и стала за ними наблюдать. До Идриса дошло: она по-прежнему с трудом смиряется с тем, что он вместе с ней воспитывает мальчика.
– Я понимаю, тебе трудно, спустя столько лет, делить со мной Дауда.
Она удивленно округлила глаза:
– Я… – Она пожала плечами. – Я скоро привыкну. Ведь я была его единственной надеждой и опорой. Я и его воспитательница в детском саду.
– А Хамид?
Он зря задал этот вопрос. Арден напряглась, и непринужденная атмосфера рассеялась.
– Хамид всегда был добр к Дауду, но он ни разу с ним не играл.
Ее ответ порадовал Идриса. Тем не менее он не мог до конца избавиться от ревности по поводу того, что Хамид проводил время с Арден в Лондоне.
– Хамид был другом. Он никогда не вел себя как отец Дауда.
– И он не был твоим любовником? – недоверчиво спросил Идрис.
– Я говорила об этом раньше и не стану повторять. Тебе придется поверить мне на слово. – Она вздернула подбородок, ее глаза сверкнули. Идрис снова испытал желание.
Хотя ее глаза сверкали как пламя, Арден, зная о присутствии своего сына, старалась говорить тихо. Идриса поразило, что его влечение к ней не только физическое. Его задевало за живое то, как она заботится о Дауде и защищает его.
Мать своего сына. Женщина, которая сделает все возможное для своего мальчика.
Идрис
