– Так я на них, иродов, работаю всю жизнь! Точно они! Ихний главный начальником охраны у нас на заводе год назад работал! И еще двоих я узнал – они это! Клянусь!
Не врал. Или истово верил в то, что говорил. Только для инсценировки слишком сложно: для этого налетчикам требовалось бы знать, что кто-то сможет опознать разыгранные роли и этот кто-то уцелеет… Бред! Значит, Чирковы…
– Фамилию-имя знаешь?
– Плахов-Чирков Вадим Игоревич… Он вообще-то путевый был начальник… зазря лишнего не требовал. – Простреленное легкое уже работало нормально, но мозг солдата еще не мог усвоить, что опасности нет, и продолжал экономить силы, заставляя хозяина делать между словами долгие паузы. – А вот мордовороты его… один вроде бы тезка его – тоже Вадим, фамилия простая какая-то, не вспомню сейчас. А второй то ли башкир, то ли татарин, имечко такое… на напильник похожее… а фамилию точно помню – Ахматуллин. Других я не видел.
Матрос никого из нападавших не узнал, да и немудрено: судя по говору – родом откуда-нибудь с Урала, служил в Кронштадте. Но главного у грабителей хорошо рассмотрел и брался опознать при встрече.
– Рус?
Францев, взятый на место перестрелки в качестве сыщика, моментально подскочил сбоку и выдал готовую справку:
– Вадим Плахов-Чирков из младшей ветви, нацелился на Василису Чиркову…
– Ого!
– Да-да, губа не дура, из-за нее и остался, в Москву, видимо, вместе с ней хотел уехать. Только, по слухам, княжна не особо благоволит своему ухажеру.
– Вспомнил, слышал я об этом Ромео. Но княжна же здорова? Да и дед ее вроде как не заразился? – Что поделать, люблю я кланы – не люблю, а о делах основных семей знать был обязан.
– Князь и его внучка – да, а вот половина их управленцев слегла в первые два дня, и их там более сотни, а лимит вы сами установили. И доноров у них, похоже, нет.
– А заплатить кому-то – это, конечно, им западло!
– После вашего объявления гвардейцы и так озолотятся. К ним уже очередь расписана на сутки вперед, вклиниться просто некуда.
– А к нам с Зёмой даже не подходил никто… – стало слегка обидно.
Ведь вот он я, открытый для предложений! Идеальный донор для вакцины! Да и Олег уже вскоре сможет расстаться с несколькими кубиками. При расчетном времени обработки и пока всего трех действующих установках брать кровь у людей с показателями меньше трехсот пятидесяти единиц было расточительством. А каждому донору вместо обычной денежной компенсации полагалось пропорциональное количество лекарства, которое тот мог пристроить по собственному усмотрению. Из-за чего я сегодня лишился гвардии окончательно, иначе бы отправил пилотов МБК страховать конвои сверху, тогда бы и не вляпались ребята в подготовленную засаду.
– Ну вы сравнили! – усмехнулся Францев. – Кто ж к вам напрямую обращаться будет? А вот Борису Львовичу уже телефон оборвали. Ко мне уже тоже подкатывали.
– Из двух первых партий, сам понимаешь, все уже разошлось. Но вечером пойду к Гольдштейну снова, так что на пяток ампул можешь рассчитывать. Это именно для дела! Если у тебя самого кто-то болен, ты скажи, я так дам. И среди наших узнай – я ведь только на базу послал, а у кого-то, может, в семье есть заболевшие.
– Спасибо, Егор Николаевич. Мне, если можно, для себя три ампулы надо. А у остальных я узнаю, список будет.
– Ладно. Майор! – окликнул я суетящегося на месте боя Гоголина. – Здесь заканчивайте без нас! На земле внимательно посмотрите, если найдете целые ампулы – отправляйте… Да без толку уже, что вы тут наберете! – махнул рукой. – Разрешаю взять себе! Только помните – срок годности у них еще максимум два часа, дальше – бесполезная водичка, и вводить желательно специалисту. Мне взвод в сопровождение! Этих двоих, – указал на все еще неверяще ощупывающую себя пару уцелевших из отделения конвоя, – со мной!
Врываться в дом к уважаемым людям! Обвинять неизвестно в чем! Если бы я не был так зол, наверняка десять раз подумал бы перед этим.
Но я был зол.
Я был очень зол!
Слабый, едва заметный запах пороха подсказал мне, что я пришел по адресу.
Виновник торжества, вышедший вместе со всеми домочадцами на шум, едва услышав:
– Вот он, ваше благородие! – попытался смыться вглубь дома, но был остановлен воздушным ударом, впечатавшим его в стену так, что сверху на него свалился стилизованный под канделябр светильник.
– Вадим, господа, что происходит? – спросила у незадачливого жениха наследница Чирковых – сухопарая «девушка за тридцать».
– По какому праву вы врываетесь в наш дом, граф? – это уже у меня потребовал ответа жилистый старик – хозяин особняка.
– Слово и дело! – Судя по реакции, копирование интонаций Елизара Андреевича вышло удачным, князь споткнулся на полуслове и заткнулся. Помнят! Помнят еще деда! – Вадим Игоревич, вы обвиняетесь в терроризме, выразившемся в нападении на государственный конвой, хищении стратегически важного груза и в создании тем самым угрозы государству.
– Государственная измена?.. – растеряла весь воинственный пыл Василиса Андроновна. – Вадим?.. Ты?.. Ты что натворил?!
– Василиса! Это ради тебя! Ради нас! – заорал в попытке оправдаться перед невестой Плахов-Чирков. Княжна в ужасе закрыла лицо руками.
– Каких нас? – патетически воскликнула она. – Нет никаких нас!
– Это я виноват! Они ни при чем! Они не знали!
Спектакль затягивался, и, хотя актеры играли почти по Станиславскому, смотреть быстро надоело, поэтому я распорядился:
– В блокираторы! – Матросы с радостью исполнили приказ. – Где его сопровождающие?
– Вадим прибыл один, – вернув самообладание, ответил князь. – Ваше превосходительство, мы можем поговорить? Наедине?
– Непременно. – Самообладание старика зашкаливало, даже позавидовал способности клановых держать лицо, сам так вряд ли сумел бы. – Рус, займись дальше! Я побеседую с хозяином.
– Они не знали, они не виноваты! – продолжал надрываться пойманный убийца.
Крохотная невольная искра уважения к нему мелькнула – своих не сдавал, вину на сообщников не валил, но при взгляде на порванный, покрытый грязью и засохшей кровью бушлат одного из моих свидетелей как мелькнула, так и пропала.
Вадиму и его подручным при любом разбирательстве светит «вышка»: нападение на конвой с вакциной и убийство двенадцати солдат гарнизона в городе с действующим военным положением иного наказания не предусматривает. Весь вопрос в том, кто ответит, кроме самих грабителей.
Кланы… даже само слово вошло в обиход сравнительно недавно – всего лишь около семидесяти лет назад, раньше они назывались родовыми союзами, и были их сотни, если не тысячи, по всей империи. Типичный пример – я и мое окружение, связанные между собой кроме дружбы еще и договорами о партнерстве и взаимопомощи. Но это не делает нас кланом, потому что сейчас клан – это не просто объединение людей и родов. Клан – это, прежде всего, налоговые льготы, приоритетный доступ к ресурсам, импорту, госзаказам, высшие должности в государстве и многое другое, не менее вкусное. Это реальная узаконенная мафия!
А взамен от тридцати восьми на сегодняшний день мафиозных семейств требуется лишь одно – верность тридцать девятому! Нехиленький расклад? Допускаются и даже поощряются интриги, игра на усиление или ослабление, грызня между собой, но верность – верность не обсуждается! Потому и
