– Жена моя, вы танцуете с кем только хотите, но не со мной.
– Так и вы, ваше сиятельство, пользуетесь успехом у дам, – ответила я, вглядываясь в лицо генерала, почему-то ничуть не раскрасневшееся от танца, а еще более бледное, чем раньше.
– Это ничего не значит, – парировал он. – Вальс вы будете танцевать со мной.
– Ревнуете? – лукаво спросила я, но Дитер не успел ответить.
Оркестранты смолкли, и вперед снова вышел король.
– Прежде чем начнется вальс, – проговорил он, – позвольте по традиции выбрать почетных гостей нашего празднества.
Гомон прекратился. Девушки замерли, раскрыв веера, особенно юные тянули шеи, сверкая широко распахнутыми глазами, почтенные дамы поджимали губы и горделиво поглядывали свысока на соперниц.
– Эта весна оказалась щедра на подарки, – продолжил Максимилиан Четвертый. – Как король и хозяин бала хочу представить вашему вниманию почетную гостью. Это прелестная роза, едва распустившаяся в наших садах. Богиня утренней зари, сошедшая на землю. Звезда, скромно скрывающая лик за горизонтом и только теперь взошедшая на небосклон во всем блеске своей красоты!
Я услышала, как рядом ахнула и побледнела молоденькая барышня. Дитер, на лице которого по-прежнему плотно сидела непроницаемая маска надменности, а из-за очков было совершенно неясно, куда он смотрит и о чем думает, несильно сжал мою руку, и я вздрогнула.
– Мне приятно и радостно приветствовать в этой бальной зале, – все говорил король, – очаровательную герцогиню Мэрион фон Мейердорф!
Ударили в литавры, скрипки подхватили и заиграли приятную мелодию. А я стояла, как пораженная громом, и только видела, как король, протягивая ко мне руки, улыбается и повторяет:
– Мэрион, что же вы! Подойдите, прошу.
– Я?! – Наконец голос вернулся ко мне, и я завертела головой, точно рядом могла стоять какая-то другая герцогиня Мэрион фон Мейердорф.
Моргнула, подняв лицо и ища у генерала поддержки, но лишь увидела, как привычно вспыхнули в очках золотистые огоньки. Дитер стоял, словно статуя, будто увидел собственное отражение в зеркале и окаменел…
Ну конечно!
Я едва не хлопнула себя по лбу. Как я не догадалась раньше? Стала понятна и напряженность генерала, и его пустой взгляд в никуда, и скованный танец. Как только он выдержал это? В Мейердорфском замке не было ни одного зеркала, потому что василиск, посмотрев в него, мог сам обратиться в камень. А в бальной зале королевского дворца их были тысячи!
– Дитер, – холодея, прошептала я.
Он шевельнулся и выдохнул, погладил мою ладонь пальцем:
– Летите, пичужка. Я буду рядом…
И отпустил мою руку. Я тут же почувствовала себя маленькой и беззащитной под тысячами вонзившихся в меня взглядов, завистливых и восхищенных. Мужчины почтительно расступались, освобождая дорогу, пожирали меня недвусмысленными взглядами, словно я была экспонатом на выставке искусства, а они коллекционерами. Женщины кусали губы – наверное, в этот самый миг, когда я шла по паркету на дрожащих ногах, пытаясь не споткнуться, каждая из них прощалась с несбывшейся мечтой. Но его величество выбрал меня. Меня! От этого приятно кружилась голова, и таяло что-то в груди, как пломбир на солнце, в душе стало тепло и хорошо.
– Ваше величество, – смущенно проговорила я, – это большая честь…
– Для меня, герцогиня, – ответил король и поцеловал мою руку.
– В таком случае, – донесся приятный голос королевы, – мне как хозяйке бала тоже полагается выбрать почетного гостя.
Я моргнула и снова очутилась в реальности. Королева сверлила меня взглядом и улыбалась, но ее улыбка была ледяной.
– Я тоже выбираю гостя, – повторила Анна Луиза. – Пусть это будет тот, на чьих плечах держится безопасность нашей страны. Герцог фон Мейердорф! Вы составите мне пару?
Теперь я почти подпрыгнула и обернулась, локоны рассыпались по плечам. Дитер, прямой и бледный, почтительно поклонился, прижимая ладонь к груди, и быстрым четким шагом, как по плацу, прошелся по паркету.
– Вы играете не по правилам, ваше величество, – тихо проговорил король. – Вы танцевали с кузеном на позапрошлом балу.
– Придворный этикет запрещает выбирать почетного гостя в течение двух балов подряд, ваше величество, – на одном дыхании выпалила королева. – В прошлый раз я танцевала с графом Краузе.
Максимилиан Четвертый полоснул по жене недобрым взглядом, Анна Луиза ответила таким же, и мне почудилось, будто я слышу звон скрещенных клинков. Потом Дитер приблизился и взял королеву за руку, произнеся дежурное:
– Для меня это большая честь.
– Конечно, мой мальчик, – снисходительно заулыбалась ее величество и махнула музыкантам рукой: – А теперь вальс, вальс!
Оркестр заиграл вновь. Король подхватил меня за талию, и мы заскользили по паркету. Максимилиан не сводил с меня взгляда, а я смотрела на Дитера, который кружил в объятиях королеву.
– Вы неплохо танцуете для девушки, которая на балу впервые, – заметил король.
– Меня учили танцевать в детстве, – рассеянно ответила я, подмечая, как изящно рука Анны Луизы обвивает шею генерала.
О чем они говорят? Я видела, как шевелятся губы королевы, как всегда, чуть растянутые в улыбке, а Дитер цедит слова сквозь зубы и хмурит брови. Кажется, он не рад этому танцу? Или это я ревную?
Ревную? Генерала? Я вздохнула и попыталась выровнять дыхание, считая шаги.
– А в юности прятали от посторонних глаз, – прицокнул языком Максимилиан. – Я сделаю выговор вашей опекунше, с ее стороны это преступление.
Я вспомнила выпученные глаза фрау Кёне, посеревшее лицо, и в какой-то момент стало ее жаль.
– Не нужно, ваше величество. Она достаточно наказана одиночеством. Может быть, однажды и ее черствое сердце растопит какой-нибудь вдовец, и оно смягчится.
– Вы благородны, герцогиня, – с нескрываемым восхищением проговорил король и крепче прижал к себе. – Меня недаром называют знатоком душ, я сразу распознал в вас доброе сердце, которое столь же велико, сколь ярка ваша красота! Но куда вы все время смотрите?
Вздрогнув, я отвела взгляд от танцующей пары и скользнула по улыбчивому лицу короля.
– Простите, ваше величество… Мой муж…
– Что с ним?
– Вы знаете о его силе, не так ли?
– Конечно, именно потому я и взял его на государственную службу.
Я вздохнула и облизала губы.
– Мне неспокойно оттого, что Дитер находится здесь, в бальной зале, в окружении стольких зеркал…
– Но герцогиня, – возразил король, – ведь это и наша безопасность тоже. Не думаете ли вы, моя утренняя звезда, что я позволил бы чудовищу беспрепятственно разгуливать по королевскому дворцу?
Чудовище? Так называть собственного кузена? Меня это покоробило, я попыталась отстраниться и немного сбилась с шага.
– Простите, ваше величество…
Король замедлил движение и сжал мою руку:
– Не извиняйтесь, прелестная фея. Я готов пожертвовать отдавленной ногой за возможность танцевать с вами.
Он тихо засмеялся, но я лишь вежливо улыбнулась и снова обернулась, но в разноцветье фраков и бальных платьев не заметила ни белого кителя Дитера, ни короны Анны Луизы.
– А как же ее величество, Анна Луиза? – с опаской осведомилась я.
Король сразу сдвинул густые русые брови:
– Что вы имеете в виду?
– Она вальсирует с моим мужем.
– На балу Майской Розы короли всегда танцуют с почетными гостями, моя
