– Именно это я и хочу вам сказать.
Дальнейший рассказ человека, которого все в замке привыкли считать помощником повара и не более того, вызвал гул недоуменных голосов.
Оказалось, что Лотта на самом деле была его дорогой и любимой родной женушкой. А он, соответственно, ее муженьком. Особой охоты вкалывать от зари до зари парочка не имела. Ну, бывают такие люди, которые просто физически не в состоянии заставить себя работать. Трудно сказать, чего тут больше, природной лени, избалованности или каких-то психических особенностей, но такие люди есть.
Профессиональные бездельники обычно делятся на несколько категорий. Одни не могут делать вообще ничего. Ну, просто ничего. Даже приготовить себе еду им лень. Такие особи обычно питаются полуфабрикатами, приготовление которых отнимает минимум времени и усилий.
Другой подвид несколько более деятелен. Эти люди способны обнаружить в себе взлет трудоспособности на несколько месяцев. Но за это время они успевают обрасти жирком и некоторое время им и пробавляются.
И наконец третий подвид, самый обширный. В него входят все мошенники, воришки, каталы – карточные шулеры, брачные аферисты и прочие слои населения, про которых хотя и сложно сказать, что они «трудятся», но все же они как-то действуют на благо самих себя. И при этом стараются, чтобы при наименьших затратах сил можно было бы получить наибольший доход.
Лотта и Ганс, как звали парня, относились именно к этой группе ленящихся граждан. Честно трудиться казалось им скучным и малопродуктивным. Зато они умели проворачивать аферы, унося в кармане конвертик, туго набитый наличностью.
Ганс и Лотта разработали превосходную схему отъема денег у богатых сельских жителей, делая ставку на их доверчивость и суеверность.
Лотта изображала ведьму, появляясь на фоне темного неба нагая и на метле. И всюду оставляла сатанинские знаки – пятиконечные звезды, нарисованные на земле, перевернутые распятия. Неплохо срабатывали дохлые кошки, подброшенные к порогу чьего-либо дома.
Почему-то именно дохлая кошка являлась последним в списке бесчинств Лотты. После нее терпение у жителей деревни лопалось. И они являлись с ультиматумом к местному священнику: либо вы избавляете нас от нечисти, либо мы избавляемся от вас, прося прислать более могущественного покровителя для нашего прихода.
И священник начинал судорожно метаться в поисках путей спасения. Вот тут на сцену и выступал Ганс. Он прибывал в данную местность чуть поздней Лотты с ее проделками.
Обычно Ганс изображал из себя заклинателя духов или потомственного экстрасенса с хорошо оформленными бумагами и полностью уплаченными налогами. Тогда местный священник, потерпев неудачу с другими методами борьбы с нечистой силой – святой водой и развешанными всюду распятиями, выходил на Ганса. И тут уж он называл сумму, которой хватало с избытком для того, чтобы покрыть все их с Лоттой расходы и остаться с прибылью.
Спорить священник не решался. Его место приносило ему лично куда больший доход. И неприятности ему были не нужны. Он соглашался. А парочка быстро сворачивала свою деятельность, «избавляя» округу от нечистой силы и своего пребывания.
– И все у нас шло отлично! – с досадой рассказывал Ганс. – Пока Лотте не взбрело в голову взлететь повыше.
В данном случае она имела в виду не сами полеты по воздуху, а заработок от столь хлопотного дела.
– И ведь я ее предупреждал, что одно дело морочить головы необразованным крестьянам и простодушным деревенским священникам и совсем другое – пытаться обмануть действительно серьезных людей.
Но Лотта была настоящей женщиной. А настоящая женщина всегда сумеет убедить своего мужчину, что нужно поступить так и никак иначе. Неудивительно, что на Востоке даже есть поговорка: «Последнее слово всегда остается за мужчиной. И это слово: „Да, дорогая!“
И хотя Ганс продолжал сомневаться, он поддался уговорам Лотты. Раздобыть два места в замке оказалось проще, чем они предполагали. Лотте, к примеру, даже удалось оставаться в замке на ночь.
Гансу приходилось проводить ночи в деревне. Но Лотта, как уже говорилось, оставалась в замке. И при каждом удобном случае, а именно, когда у хозяев были гости, она бродила по коридорам, переодевшись привидением. Частенько порхала и кружила на метле над башнями замка. Делала она это не с помощью «ведьминской силы». А всего лишь умело пользуясь хитрым приспособлением из веревок, кронштейнов и блоков, которое соорудил Ганс. Нечто вроде лебедки.
И Лотта летела на своей метле по натянутому тросу от смотровой башни к северному крылу, где находились комнаты прислуги. Дела у мошенников шли на лад. До Ганса уже стали доходить слухи, что в замке, дескать, нечисто. Но пока паники у самих владельцев еще не наблюдалось. И требовалось поддать жару.
– И тут нелегкая принесла этих двоих типов! Откуда же мы знали, что они чокнутые и специально приехали, чтобы поймать и сжечь ведьму? Мы думали, они в самом деле из службы надзора за эпидемиями!
Одним словом, мошенникам не повезло. Двое мрачных господ все увидели. И преисполнились такой сильной благодарностью за спектакль, что даже решили сжечь главную героиню!
Выслушав рассказ Ганса, Леся испытала ни с чем не сравнимое чувство облегчения.
– Значит, никаких полетов на метле не существует! – воскликнула она. – Есть только натянутые тросы?
– Ну да.
– А почему их не видно?
– Они смазаны специальным составом. И в темноте практически не видны.
– А днем?
– После своего полета Лотта тщательно убирала за собой следы. Конечно, вбитые крюки и кронштейны из каменной кладки ей было бы убрать не под силу. Но этого и не требовалось. Торчат себе железки и пусть торчат. Только специалист мог бы понять, для чего они предназначены.
– Значит, в ваши планы входило напугать владельцев замка до нервной икоты. А потом, когда они будут готовы, обчистить их карманы?
Ганс отвел глаза. Но все было ясно и так. Именно это и входило в планы хитромудрых супругов.
– Милая парочка! – язвительно произнесла мадам Гольдман.
– И мне жаль, что ее не сожгли! – добавила Карлова. – Туда ей и дорога, мерзавке!
Симпатии были явно не на стороне Лотты и Ганса. Одна только Леся, которая наконец избавилась от мучающей ее загадки полетов на метле, привидений и вампиров, чувствовала к парочке мошенников нечто вроде симпатии. Да еще Влада. Трудно ненавидеть человека, которого своими руками и совсем недавно вытащила из огня. Ведь тогда получается, что ты совершила вовсе не подвиг, а так, глупость несусветную.
Так что Влада служанке сочувствовала. Но это не помешало ей спросить у Лотты:
– А бедная Аделаида? Это тоже ваших рук дело?
Этот вопрос произвел действие разорвавшейся бомбы. Все замолчали. И недоуменно уставились на Владу. Но Влада смотрела на Ганса и Лотту.
– Это вы ее столкнули вниз?
– Нет! Не мы!
Ганс скрипнул зубами. И спросил у Влады:
– И какая нам выгода от смерти этой несчастной?
– Самая прямая! Вы хотели посеять в замке страх. Раньше работали с дохлыми кошками, а теперь переключились на людей!
– Ты что… Ты обвиняешь нас с Лоттой в том, что мы столкнули женщину со смотровой башни просто для того… для того, чтобы другим стало страшно?
– Ну да. И чтобы перепуганные хозяева замка заплатили вам побольше денег. Кстати, Ганс, почему на этот раз вы не стали изображать из себя мага и потомственного ясновидящего?
