– О боже, – пробормотала она. – Это Меррилин Сомерс.
Фрост склонился к снимку и чертыхнулся. Перевернув фотографию, он увидел надпись на обратной стороне. «“Соловьи”. Рино».
– Они пели в одном хоре, – проговорила Фрэнки.
Фрост покачал головой:
– Думаю, тут нечто большее. Джесс сказала, что Меррилин была обручена с мальчиком из своего класса. Взгляните на эту парочку. Они же влюблены друг в друга.
Фрэнки ощутила, как в душе разлилась боль.
– Даррен убил его невесту. Неудивительно, что Тодд все это совершил. Наверное, он обезумел от горя. Хотел отомстить Даррену, причем стократно.
– Не только Даррену, – тихо напомнил Фрост. – Но и вам.
Фрэнки вспомнила об открытке в конверте и взяла ее в руку. На ней была акварель, изображавшая побережье Калифорнии. На берег обрушивались высокие волны, над узкой полоской песка поднимались крутые утесы. Она развернула открытку и увидела единственное предложение.
– Фрэнки? – позвал ее Фрост.
Она не смогла ответить ему. Слова не складывались в фразы.
– Фрэнки, что там?
Ей показалось, будто ее мир сделал полный оборот вокруг своей оси. Все, что в ее жизни шло не так, было заключено в единственном предложении из открытки. В единственном предложении, которое жгло ей глаза. В единственном предложении, имевшем значение только для нее. Тодд знал правду. Тодд знал все, что она забыла.
Хочешь знать, что случилось с твоим отцом?
Глава 50
Она знала, где искать Тодда. Она знала, что утром он будет там, ждать ее.
К ясному и холодному утру дождь закончился. Пропитанная водой земля была мягкой. Далеко внизу волны с грохотом бились о высокий берег, сердито разбрасывая в стороны пену и, как из года в год, откусывая крохотные куски суши. Фрэнки шла по тропе, которая вилась то среди деревьев, то по открытой местности, где ветер пытался сбить ее с ног. Он хлестал ее по щекам, пока те не онемели, и пихал в спину с такой силой, что она едва не падала.
Ее отец тогда шел вот по этой тропе. И не вернулся.
Фрэнки поглубже засунула руки в карманы. Она была одна, только это одиночество не было полным. Через «затычки», вставленные в уши и прикрытые теплыми наушниками, с ней говорил Фрост.
– Его видно?
– Нет, – стараясь не шевелить губами, ответила она.
– Извините, вы пропадаете. Из-за ветра ничего не слышно.
– Нет, – повторила она. – Я его не вижу.
Тодд мог быть где угодно. В его распоряжении, чтобы спрятаться, были многие мили лесопарка. После восхода она шла уже полчаса, ожидая, когда же состоится встреча лицом к лицу. Если он здесь, то наблюдает за ней молча. И даже если так, рано или поздно он все равно выйдет из своего укрытия и встанет у нее на пути.
– Вы вовсе не обязаны делать это, – опять заговорил на ту же тему Фрост. Он уговаривал ее не ехать всю ночь до Пойнт-Рейес.
– Нет, обязана.
Истон ничего не сказал. Они с Джесс находились на тропе в полумиле от нее. Еще одна группа офицеров, одетых как обычные туристы, шла с севера. В двух милях на склоне холма полицейский вертолет ждал команды на взлет. Выходы на тропы были перекрыты; за ночь все палаточные лагеря эвакуировали. Полиция расставляла сети, однако Тодд отлично знал, что пришли за ним.
Тодд было его настоящим именем. Но Тодд Фарли, а не Тодд Феррис. До прошлого лета он работал в компании по производству видео в Рино. Он был на три года старше Меррилин Сомерс; они встречались с тех пор, как девочка перешла в восьмой класс. Они вместе пели в школьном хоре «Соловьи». Они обручились летом после того, как Тодд окончил колледж. Они любили друг друга так, как способны только юные сердца, и никакие тучи не омрачали их будущее.
До появления Даррена Ньюмана.
Пока Меррилин училась в Сан-Франциско, Тодд работал в Рино. Раз в месяц, на выходные, он переваливал через Сьерра-Неваду, чтобы повидаться с ней. У них все было распланировано. Деньги. Работа. Дети. По словам их друзей, Тодд считал Меррилин особенной. Он не мог дождаться, когда она окончит университет. Он жил и готов был умереть ради нее.
До появления Даррена Ньюмана.
После убийства Меррилин его обуял гнев. Ярость Тодда была направлена на Ньюмана. На Фрэнки. На полицию, которая допустила такое. Несколько недель спустя, не оставив записки и никого не предупредив, Тодд исчез из Рино. Друзья и родственники не знали, куда он поехал. Они знали только то, что в душе Тодда что-то надломилось. По данным полиции Рино, он считался пропавшим без вести, и жители его родного города сошлись во мнении, что он уехал далеко в горы и там покончил с собой, так как не мог жить без Меррилин.
Но это было неправдой.
Он уехал в Сан-Франциско. Тодд Фарли превратился в Тодда Ферриса. Так родился Ночная Птица.
– Вполне возможно, что он не придет, – сказал Фрост в наушники.
Фрэнки покачала головой, хотя вокруг не было никого, кто мог бы увидеть этот жест.
– Придет.
Преодолевая сопротивление ветра, она шла по тропе, вившейся по зазубренному краю берега. Низкий кустарник отделял ее от обрыва, под которым, в двадцати футах ниже, тянулась узкая полоска пляжа. С валунов мощными валами скатывалась вода. Огромные камни в зоне прибоя напоминали острова. Над головой чистое, без единого облачка, небо простиралось до самой линии горизонта, разделявшей лазурь и почти черную синеву Тихого океана.
Точно так же, как и тогда, в январе.
Фрэнки пыталась вспомнить, но в памяти возникала только одна картина: отец внизу, мертвые глаза смотрят туда, откуда он упал. Все остальное – как они оказались там, что она говорила, что делала – было скрыто. Джейсон все знал, но Джейсон лгал. Она не верила ему; она сомневалась в том, что отец покончил с собой. Случилось что-то еще. И Тодд знал, что именно.
С помощью своих шпионских программ он через ее телефон слушал, как уничтожается ее память, будто следы на мокром песке. И она должна выяснить, что именно он слышал.
Тропа пошла под уклон. Плоский луг на короткое время сменился рощей. За рощей тропа снова пошла вверх, огибая утес, на котором росла низкая и плотная трава, напоминавшая жесткую щетку.
Там он и стоял.
Фрэнки не знала, откуда он появился. Он просто стоял впереди, в пятидесяти ярдах от нее. Спиной к ней. Лицом к воде.
– Я его вижу, – тихо проговорила Фрэнки.
– Повторите. Вы пропадаете.
– Я его вижу.
Тодд стоял вдали от тропы, на самом краю. Из-под его ног вниз сыпались комья влажной земли. Цветущие маки вокруг напоминали брызги оранжевой краски. На нем не было куртки, только серая толстовка и джинсы. Подбрасываемые ветром жидкие волосы закрывали лоб. Его
