– Это вы про кого? – встрял в разговор Сергей. – Таких матерых бандитов не часто встретишь, все-таки обычно люди стараются прилично вести себя, чтобы выйти на свободу пораньше. Но некоторые… Меня даже специально посылали изучать их поведение. Я старался понять, какая злая сила ими движет. Как фамилия твоего брата?
– Корейчик, – ответила Аня.
– Так я его помню! – обрадовался Сергей. – Сначала я подумал, что это у него, как они говорят, погонялово.
– Чего? – не поняли девушки.
– Ну, кличка, – пояснил подругам Сергей. – А потом ознакомился с делом и узнал, что это его родная фамилия. И ведь мы учились с ним в одной школе. Он и тогда был хулиганом и мерзавцем. Удивительно, у такого отпетого типа и вдруг приличная сестра.
Было видно, что этот факт его чрезвычайно заинтересовал.
– Так что там с братом? – напомнила ему Аня, решив, что дала ему достаточно времени, чтобы придумать название для своей будущей диссертации.
– Насчет его можете не беспокоиться, он надежно изолирован от общества. А бежать из той тюрьмы просто невозможно. Из «Крестов» бегут, из «Бутырки» бегут, даже со строгих зон бегут, но из «Белого лебедя» не убежать. Твой брат будет сидеть там еще восемь лет, и это при самом благоприятном раскладе. Но когда я несколько месяцев назад его видел, то у него набралось уже семь карцеров, а это значит, что парень уже не жилец. Так что твоим наследником он быть не может.
– Думай еще, – потребовала от Ани Мариша. – Наверняка найдется какой-нибудь троюродный дядюшка.
– Ну и что с того. Если он у меня и есть, то давно забыл про мое существование. Так же, впрочем, как и я про его. Ну живет, допустим, где-нибудь в Салехарде, как он может оттуда слать угрожающие письма и стрелять в Кати? – рассердилась Аня.
– Ты не права, что так легко сбрасываешь со счетов такую возможность, – не согласился с ней Сергей. – Мариша тебе дело говорит.
– Хорошо, я позвоню маме и попрошу вспомнить про всех наших еще живых родственников. Только отвяжитесь от меня. Мариша, ты помнишь, сегодня мы идем к Густаву.
– Помню, – буркнула Мариша. – А зачем? Мы же должны были к нему вчера идти.
– Расскажем старику, что я теперь богата, пусть порадуется. Он единственный, кто здесь хорошо ко мне отнесся. Во всяком случае, он никогда не говорил Вернеру гадостей про меня. Наоборот, хвалил меня. Вернер даже начал ревновать, – ответила Аня. – И потом, я уверена, что он просто перепутал дни и ждет нас в гости именно сегодня.
– А вдруг не сегодня, а в следующий четверг? – закапризничала Мариша, которой было неохота тащиться по дождю куда-то, когда рядом с ней сидел маленький Франц и не сводил с нее влюбленных глаз.
Он уже успел сообщить Марише, что если найдет связь между пропавшими невестами Вернера и его смертью, то ему светит повышение в должности. Тогда он сможет позволить себе снять квартиру и жениться. Последний факт Маришу живо заинтересовал. Германия показалась ей достаточно приятным местом для жизни. А что касается преступлений, то их всегда было много вокруг. Так что лишний труп дела не менял. Если только, конечно, это будет не ее собственный труп.
Тем не менее Аня вытащила Маришу из дома, и они направились к Густаву. Старик был дома, и стол был накрыт. Но судя по количеству приборов, он ждал не только их одних.
– Наконец-то! – поприветствовал он девушек. – Вы – первые гости. Остальные где-то пропали. Ничего не понимаю, пригласил их к шести часам, а сейчас уже почти семь. Может быть, у меня часы спешат, сколько на ваших?
– Никто не придет, – мрачно заметила Мариша. – Все приходили вчера. Собственно, мы тоже приходили вчера, когда ты нас и пригласил. А сегодня мы только зашли, чтобы сказать, что розыгрыш тебе удался, все были в восторге.
– Вчера? – удивленно переспросил Густав. – Но вчера я ездил в Мюнхен. Странно, я был совершенно уверен, что пригласил вас на сегодня. Да у меня даже было записано.
И он полез в карман за ежедневником.
– И в самом деле вчера, – сказал он растерянно. – Ах я старый дурак! Заставил ждать себя таких прекрасных юных девушек. Но сегодня я уж искуплю свою вину. Хотя понимаю, что нет мне прощения за то, что я вас разочаровал.
Мариша открыла было рот, чтобы сказать, что не очень-то он их и разочаровал, напротив, они прекрасно провели вечер в компании с двумя молодыми людьми. Однако ее опередила Анна, начавшая рассказывать о том, как они нашли завещание в камине, как отнесли его к нотариусу и что дочери Вернера решили подать в суд встречный иск, не побоявшись полученных ими угрожающих писем. Во всяком случае, Кати не побоялась. Она восприняла потерю папиного наследства значительно более болезненно, чем Ева, которая уже не первый год зарабатывала себе на жизнь своим трудом. Кати такой вариант не устраивал, она хотела получить папины деньги, и ее не волновало, что папаша почему-то этого не хотел.
– Да, Кати никогда не одобряла визиты в дом отца всех этих девушек, – закивал головой Густав. – Помню, она как-то заявилась ко мне и попросила постонать и покашлять, а сама записала все на пленку.
Мариша представила, как должна была звучать запись, и ее передернуло.
– Но этого ей показалось мало, – продолжал рассказывать Густав. – Она потребовала, чтобы я произнес нечто вроде: «Берегись, смертная! Убирайся, пока жива!» Это надо было сказать с завываниями, перемежая слова диким хохотом и шагая по рассыпанному на полу крупному песку. Сама Кати при этом колотила палкой по батарее и булькала водой в горле. Смело могу сказать, что запись получилась совершенно жуткой, и я страшно устал. Мы записывали целый вечер и извели кучу кассет. Не знаю, зачем я вам это рассказываю, но мне показалось, что Кати собирается использовать эту кассету, чтобы напугать невесту Вернера.
