Меня прошиб пот, прямо струйками по спине.
– Да? – повторил я.
Если бы сейчас асфальт подо мной проломился, а здания вокруг смело взрывом, я бы все равно стоял на месте, весь в поту, и продолжал твердить: «Да? Да?»
– Она живет с одним режиссером. Вернее, жила. Она как раз собиралась переехать к художнику, в дом на дереве где-то в горах. Может, уже и переехала.
– Она тебе обрадовалась?
– О да. Вся эта история позабавила ее несказанно. Я и забыл, что чувство юмора у нас с ней одинаковое. Она приглашала меня остаться. В Калифорнии невероятно весело. Даже веселее, чем здесь.
– Хорошо, значит, в Калифорнии? – услышал я собственный голос. Совсем не похожий на мой.
– Калифорния, – сказал он, – как невыносимо красивая девчонка на диком приходе, и ей все по дикому кайфу, и она не догадывается, что на самом деле скоро сдохнет. Даже если ткнуть ее носом в исколотые вены, она только отмахнется.
И он опять улыбнулся. Но когда я спросил: «А про меня она что-нибудь сказала?» – у него снова отключился слух.
– Он никогда мне о ней не говорил, – сказал я Стиву. Мотоциклист шел в нескольких шагах впереди, легко рассекая толпу, никого даже не касаясь. Нам со Стивом приходилось продираться с руганью и пинками, и пару раз меня порядочно толкнули и обматерили в придачу. – А я к нему никогда, конечно, с этим не приставал. Ну откуда мне было знать, что он ее помнит? Шесть лет, что тут можно помнить? Я ничего не помню с того времени, когда мне было шесть.
Перед нами плелся какой-то старый пьянчуга. Мешал проходу. Я озверел и ткнул его кулаком в спину, так, что он отлетел к стене.
– Слышь, – сказал Стив. – Кончай.
Я уставился на него, но почти ничего не видел перед собой от ярости.
– Стив, – сказал я с усилием. – Не нарывайся.
– Ну, не надо бить кого попало.
Я просто боялся, что если я сейчас ему типа врежу, он уйдет домой, а мне не хотелось оставаться один на один с Мотоциклистом. Я сказал: «Ладно». Но все-таки то, что сказал Мотоциклист, меня не отпускало, и я продолжил:
– Вообще-то, как бы могло ему прийти в голову мне рассказать, что он ее встретил в Калифорнии, нет? Потому что, если бы я встретил, я бы ему сказал. Такие вещи надо рассказывать, нет?
Мотоциклист остановился с кем-то поговорить. С кем-то незнакомым. Ну и пусть.
– Да что с тобой такое сегодня? – спросил я его.
Иначе с чего бы вдруг ему понадобилось все ломать. Потому что из-за него весь мой мир был теперь сломанный.
– Ничего, – бросил он на ходу. – Абсолютно ничего такого.
Стив захохотал. Мы остановились и приложились к бутылке.
Стив прислонился к витрине.
– Меня что-то качает, – сказал он. – Это так и должно?
– Ну да.
Я все старался стряхнуть с себя эту тучу. Все же на самом деле так клево, так офигенно клево, с какой радости я буду позволять всяким там мне это портить? И что с того, что Мотоциклист встретился с нашей матерью? Подумаешь.
– Да ну, к черту, – сказал я. – Пошли.
Мы бегом догнали Мотоциклиста. Я стал выделываться, приставать к девчонкам, задирать прохожих, вообще действовать всем на нервы. Я бы классно оторвался, если бы не Стив, который попеременно шарахался, хихикал и блевал. И если бы не Мотоциклист, который внимательно за мной наблюдал – как за чем-то забавным, но не стоящим внимания. Через час Стив сел на ступеньки и заревел, что хочет к маме. Мне его стало жалко, и я погладил его по голове.
Потом мы пристали к какой-то пьянке. Кто-то высунулся из окна и крикнул:
– Заходите все, на всех хватит!
Там и в самом деле было что выпить, и музыка, и девчонки. Стива я через какое-то время нашел в углу, он обжимался с довольно миленькой девчушкой лет тринадцати.
– Респект, чувак, – сказал я ему.
Стив поглядел на меня мутными глазами.
– Это по правде все? По правде?
И когда до него дошло, что он не спит, он пришел в ужас.
На самом деле, все действительно походило на дурной сон. И я так думаю, что даже если бы мы не напились, все равно было бы точно так же.
Потом мы снова оказались на улице, и опять огни, и шум, и толпы, и все больше, больше, больше. Весь мир состоял из шума, музыки и людей.
– Так ярко, – сказал я, глядя на Мотоциклиста. – Так жаль, что ты ничего этого не видишь.
8
Мы смотрели, как Мотоциклист гоняет шары. Не помню, где это мы были и как там оказались, но я точно знал, сколько времени мы там провели. Вечность. Темно, дымно, и полно чернокожих. Меня это никак не беспокоило, и Стива, похоже, тоже. Мы сели на диванчик. Стол был весь исцарапан, а из сиденья через порезанный дерматин лезла набивка. Стив присоединял свои каракули к росписям на столе. Я и не догадывался, что он такие слова знает.
– Ох, ну ты ж погляди только, – сказал тот, кто играл с Мотоциклистом. – Ну, не красавчик ли?
Мотоциклист выигрывал. Обошел вокруг стола, примериваясь к следующему удару. В полутьме, сквозь облака дыма, он выглядел, как на картине.
– Ага, – сказал я. – И я буду точь-в-точь как он.
Игрок смерил меня взглядом.
– И даже не мечтай, детка. Этот чувак – благородных кровей. Король в изгнании. Ты ну ни в жисть не будешь как он.
– Тебе-то откуда знать, – пробормотал я. Я еле шевелил языком.
– Дай-ка сюда вино, – сказал Стив.
– А больше нету.
– Вот, – объявил он, – самая грустная новость, какую я когда-либо слышал.
Мотоциклист выиграл, и они начали новую партию.
– Интересно, есть ли что-то на свете, что ему бы не удавалось? – проворчал Стив. Потом уронил голову на стол и ухватился за края, как будто боялся, что иначе стол из-под него вывернется.
Я откинулся назад и прикрыл глаза на минутку. А когда открыл, Мотоциклиста уже не было. Тут до меня дошло, что если его тут нет, то это не такое уж и клевое место.
– Вставай, – растолкал я Стива. – Пошли.
Он вывалился вместе со мной за дверь. Вокруг было темно. Серьезно темно. Никаких огней, никаких людей, и почти никакого шума. Только какое-то жутковатое как бы шептание в темноте.
– Меня сейчас опять стошнит, – сказал Стив. Он уже
