Селезень ушел. Дальше между юношами состоялся разговор, который слышали мастера и прислуга, но совсем не поняли значения сказанного:
– Не знаю, зачем тебе эта отжившая свое прослойка, – пожал плечами Агроном.
– Слишком крутой разворот ты заложил, Птица, – ответил Князь, – слишком. Опрокинемся! И преждевременный. Мне ли тебе объяснять, что несозревшие плоды – не только горьки и кислы, а ядовиты.
– Пургу гонишь! – отмахнулся Агроном.
– Решения, которые еще не способны быть даже осознаны, приведут к катастрофе. – Князь налил себе вина, отмахнувшись от шипения стоящей в дверях Синеглазки. – Сама жизнь нас раздавит. У Старых поучись. Ничего они не вводили сами. Все у них – как случайно. Лишь подталкивали созревший, уже готовый упасть плод. Разве тебе Алеф не говорил про «эффект Титаника»?
– Нет. Ну, утоп он, и – что? – Агроном с любопытством смотрел на князя, что без привычной брони выглядел особенно худым, длинным и болезненным.
– А то, что само время было не готово к такому явлению. Не айсберг бы, так – пожар. Или еще что. Вот ты смеялся над кораблями моего отца. Даже всем показывал парусники, совсем без весел.
Агроном улыбнулся.
– Думаешь, буду их строить? – спросил Белый, тут же помотал головой. – Нет. Пусть сами. А то меня отдачей же и прихлопнет. Айсберг всплывет прямо в этих южных морях. Ураганы, ливни… забыл, что они сделают с парусником? Мы и так корпуса пехотные создаем, инженерную службу, госаппараты, штабы, да те же стрелковые расчеты! Вот, макет этот… Все это люди хоть как-то понимают. И то чудом считают. А устрой я тут абсолютную монархию, а тем паче – диктатуру, в жиже грязи кровавой утону. И ты меня со всем своим маниакальным упорством в это и заталкиваешь! То, что ты делаешь, не только преждевременно, а идет в обратную сторону от течения событий. Я понимаю, тебе – эксперимент, но мне – жизнь! И это – мой Дом! Моим детям тут жить. Остепенись, брат! Дай этому плоду хоть чуть налиться соком.
– И что, позволить всему расползтись, как трухлявому кафтану? – Агроном уже не улыбался, он был зол.
Князь пожал плечами:
– Я не знаю, брат. Но плыть против течения горной реки, в половодье, не только сложно, но и опасно. Да и просто бесполезно.
Агроном откинулся назад, задумался.
– Они должны сначала захотеть жить под одной крышей, – наклонился к нему, для убедительности, князь. – Вот над чем надо работать. Шепнуть, подсказать, показать примером. Насильно мил не будешь. Нельзя людей совсем лишать воли. Нельзя людей превращать в рабов. Самому же не понравится. Тебе нужны люди, не рабы. Не тупой скот, а – люди. Которые хотят жить в одной державе, под одним знаменем и одним государем. Что связывает воедино Змей, Медведя, Лебедя и Вепря? А? Тут даже две части моего народа готовы рвать друг друга в клочья. А если все выгорит у нашего бешеного брата? И он приведет свое стадо?
– Пример, говоришь? Опять – навоз?
– А то! – усмехнулся князь. – Старые были мудры.
– Ну, навоз, так навоз! – вздохнул Агроном. – Работаем! И вообще – все это очень далекая перспектива.
– Если бы! Ты же под нее гнешь реальность, уже сейчас игнорируя действительность. Забыл, что говорил Старый?
Агроном, задумчиво, процитировал:
– «Действительность – то, с чем можно иметь дело, а против реальности – не попрешь!» М-да! Осталось научиться – четко различать реальность и действительность.
– А я о чем? – кивнул Белый. – Пошли, вон, вишь – стоят, ждут, сердешные. Отдохнуть надо перед Советом. Вот, хвостом чую – покой нам будет только сниться! Реальность уже давит Роком Неизбежного. Опять придется покрутиться, чтобы выкрутиться.
* * *Зал Совета гудел рассерженным ульем. Было многолюдно – князь собрал всех своих подручных, всех капитанов, всех полковников, знаменосцев, Глав всех Служб. А сам еще не явился. А на улице стемнело уже. Вот народ и гудел, чуя, что Совет перевалит если не до заутрени, то за полночь – точно.
Но вот вошли последние – Сумрак, полковники Слет и Каш. После них явился и князь.
По знаку князя Агроном довел до Совета результаты своего путешествия с повелителем Нимом Лазурным. То, что в этом посольстве был и наместник Ронг, многие знали. А то, что его не упомянули, многие поняли. То, что Знающий Путь в своем плаще с накидкой, скрывающей голову, стоял тут же, в окружении клириков, в таких же накидках, и так говорило о поддержке князя Церковью Триединого.
Потом докладывал Слет, а мастер макета расставлял флажки, где стояла орда людоедов. Густое коричневое поле флажков заполонило захребетные земли княжества.
– Сколько осталось? – спросил князь.
– Неделю пути, – ответил Слет, – если будут двигаться прежними переходами. Но они последнюю неделю что-то сильно снизили скорость продвижения.
– Почему? – спросил Белый.
– Не пойму. То ли их сдерживают пустошники, что отказались покидать свои города, то ли… еще что.
– Агроном, есть мнение? – спросил князь.
Агроном помотал головой. Под взглядом князя пожали плечами и Ронг с Толом. Вперед шагнул Тихий Еж, показав рукой на долину устья реки Широкой, сказал:
– Тут надо смотреть. Если мы про них знаем, то и они могли видеть, как мы сильно укрепили Перевал.
– Так уж и сильно? – спросил князь у Каша, на которого буквально брошен был Инженерный корпус, когда ушли сначала НИИ, а потом и Агроном.
– Перевал неприступен, – кивнул головой Каш.
– Если бы! – поджал губы князь. – Не бывает неприступных крепостей. Бывает мало ума, людей, магов, золота, времени. Людей, если их можно называть людьми, у них завались. И ума хватит. Золото они исключили самим своим устройством общества. А вот время – да.
– Сам сказал – завались, – шагнул к макету Агроном. – Могут запросто и Перевал штурмовать, и Широкую. Что им?
– А вот нам – критично. Так. Надо снимать всех людей с Перевала, – решительно махнул рукой князь.
– Всех? – удивился Каш.
– Комок, я тебя отстранял от руководства Корпусом магов? – спросил князь.
– Даже и не назначал, – усмехнулся Комок. – Чтобы снять с чего-то, надо сначала его туда поставить.
– Эй, писарь! Пиши. Мастер магии – Комок Каменный Клык – назначается командиром Корпуса магов князя Лебедя. Ну, там, подпись, печать, номер.
