Шон вернулся в кресло, оперся локтями на стол и наклонился:
– Поговори со мной, Майк. Что с тобой происходит? Что у вас с Кларой?
Соблазн довериться брату был велик, но в глубине души Майк не любил откровенничать, держал при себе свои мысли, эмоции. Немногим удалось проникнуть за стены, которые он построил вокруг себя. Он любит брата, но есть вещи, которые мужчины просто не обсуждают. Ни с кем.
Покачав головой, он снова провел рукой по лицу:
– Я не хочу говорить об этом, хорошо?
Шон немного помолчал, вглядываясь ему в лицо, вздохнул:
– Хорошо. Но я всегда рядом. Помни это.
– Хорошо.
– Чудно. Ты же собираешься к маме с папой сегодня, верно? Помнишь? Никаких отговорок.
Между молотом и наковальней. Майк действительно подумывал о том, как бы под благовидным, но тем не менее фантазийным предлогом отказаться от дня рождения отца. Не хотел усугублять то, что навалилось в последнее время. Хотелось залечь на дно. Правда, мама поквитается с ним, если он не появится. Каким бы взрослым ни был человек, власть матери остается безграничной.
– Да, собираюсь.
– Ты просто лучишься энтузиазмом.
Майк бросил на брата выразительный взгляд:
– Короче, я буду.
– Ты не прекращаешь интриговать меня. – Шон пнул Майка носком ботинка под столом. – Я еще могу понять то, что ты не хочешь говорить о Кларе. Но объясни, чем перед тобой провинился отец?
– Не будем об этом.
– Знаешь, ты, конечно, мой брат, но порой мне кажется, у тебя больше секретов, чем у ЦРУ.
– Суть секрета в том, что о нем никто не говорит.
– Это ты так думаешь. Я мог бы и сам узнать, скажем, пойти к маме.
– Не нужно.
Нельзя, чтобы кто-то напоминал матери о том, что ей пришлось пережить. Тем более чтобы ей пришлось объясняться перед сыном.
– Просто так делать, и все? А что мне будет? Черт, Майк, что происходит? Вы с папой уже много лет в состоянии войны, и ты не объясняешь почему. Если знаешь то, что и я должен знать, расскажи.
Майк рассматривал брата. В голове разворачивалось множество сценариев предстоящего вечера. Напряженные беседы, мать будет слишком громко смеяться, притворяясь счастливой, пока Майк с отцом обмениваются многозначительными взглядами.
Нелегко и неприятно, но он сделает это для мамы.
Майку не хотелось вынуждать Шона сражаться с теми же эмоциями, что и у него.
– Просто поверь, ты не хочешь этого знать. Оставь все как есть, ладно?
Еще некоторое время ему казалось, что Шон начнет спорить, но в конце концов тот кивнул и встал:
– Прекрасно. Но запомни, пожалуйста, пусть я и младший брат, но меня не нужно защищать.
«Может быть, и нет, – хмуро подумал Майк, – но и нет нужды разбивать его иллюзии».
Несколько часов спустя Клара, пребывая в полудреме, вздрогнула от стука в дверь. На ней были мягкие фланелевые брюки для сна и белая футболка. Свернувшись калачиком, она смотрела фильм с миской попкорна и бокалом вина. Старалась не думать о работе, отвлечься, забыться перед экраном, погрузиться в кино.
Поставив фильм на паузу, Клара поднялась открыть дверь.
Она никого не ждала, поэтому хорошо развитое воображение принялось рисовать бандитов, пиратов, сумасшедших серийных убийц или, может быть, беглеца из психиатрической больницы. И конечно же все они толпились на ее крошечном крыльце.
Клара не была такой уж пугливой, но надо смотреть фактам в лицо: одинокая женщина, у которой нет даже биты для самозащиты. Почему она все еще не завела собаку?
Она осторожно отодвинула занавески и вздохнула с облегчением. Облегчением?
Майк.
Хорошо, что не парень с бензопилой, но зачем, зачем он пришел, когда она выглядит как слипшийся мятый зефир? Не накрашена, волосы – копна завитков и фланелевые штаны с персонажами Джорджа Лукаса.
Какая разница?
У него нет на нее никаких планов. Пусть видит все. И даже эти штаны.
Клара открыла дверь и посмотрела на него снизу вверх.
– Ты что, никогда не спрашиваешь, кто за дверью, прежде чем открыть?
– И тебе привет.
– Ну, Клара, будь разумной. Ты живешь одна.
– Я увидела тебя в окно.
– Тогда хорошо.
– Где моя конфета? – Она оперлась рукой о дверной косяк. – Что ты здесь делаешь, Майк?
– Честно, не знаю, – признался он. – Просто обедал с семьей, а потом не захотел возвращаться домой. Немного поколесил, и вот я здесь.
Невероятная история.
На нем были черная куртка с расстегнутым воротом, наброшенная поверх белой рубашки, черные джинсы и видавшие виды ботинки. Он выглядел напряженным, лицо бесстрастное. Клара подумала, что он готов уйти. А ей этого так не хотелось.
– Бокал вина?
Его взгляд сосредоточился на ней.
– Было бы неплохо. Спасибо.
Она заперла за ним дверь и отметила, что он чем-то немного озабочен.
– Был у родителей? Как они? Как Шон?
Он посмотрел на нее так, будто только что заметил.
– У них все хорошо?
– Да. Они все в порядке.
Она по-птичьи склонила голову:
– А с тобой что-то не так.
Он хрипло рассмеялся:
– Мне не нравится, когда людям удается так легко прочитать меня, но да, я не в порядке. Мне не следовало приходить.
Еще никогда она не видела Майка Райана уязвимым. И да, он здесь. Почему, если расстроен, пришел к ней. Это что-нибудь да значит, не так ли?
– Останься. Сними куртку. Сядь. Выпей бокал вина.
Немного помедлив, он кивнул:
– Хорошо, спасибо.
Он повесил куртку на стул, оглядел комнату, будто видел впервые, хотя и бывал здесь раньше. В ту
