– Ты слишком доверчива, а он привык брать то, что хочет. Вот в чем проблема. – Хэнк снова заходил взад и вперед, словно не мог устоять на месте. – Думает, если он богаче Креза, то все будут плясать под его дудку.
Клара закатила глаза, и он заметил это.
– Я завелся, знаю. Но у меня для этого веская причина.
– Я ценю это, правда. – Клара обошла до боли знакомую гостиную.
Ничто в доме не изменилось за последние десятилетия. Все те же удобные стулья, тяжелые столы и камин, облицованный камнем. Кремовые стены украшали картины местных художников и несколько ранних работ Клары. И экономка, которая служила Хэнку уже почти тридцать лет, управляла домом как генерал.
– Клара, у тебя будет ребенок от этого мужчины. Он должен жениться на тебе. И ему следует знать об этом.
Она выдохнула и посмотрела в обеспокоенные глаза старика. Дядя Хэнк был высоким, худым и почти полностью седым, хотя волосы не поредели. Голубые уставшие глаза и выдающаяся челюсть. Этот человек влиял на нее всю жизнь, единственный настоящий член семьи. Родители много лет назад исчезли в одночасье, и Клара не имела ни малейшего представления о том, где они. А Хэнк всегда был рядом.
Несмотря на то, что он сказал, она могла себе представить, как нелегко ему было вписать в свою упорядоченную жизнь двенадцатилетнюю девочку.
Тогда она просто не верила, что он ей рад. Его жизнь была простой. И зачем принимать на себя опеку над сиротой? Но он взял ее, заботился, помогал, пока она училась в школе, наставлял, когда начала знакомиться с мальчиками. Со временем нанял Клару на первую настоящую работе в качестве летнего стажера в «Снайдер артс». Именно Хэнк вложил в ее руки пастель, чернила и планшет, разглядев талант, и пестовал его. Она навсегда перед ним в неоплатном долгу.
– Я не хочу, чтобы он женился на мне.
– Конечно, но он должен был предложить.
– Не хочу быть с человеком, который вынужден жениться на мне в силу обстоятельств.
Она навсегда запомнит выражение лица Майка, прежде чем тот ушел. Резкие слова, которые они бросали друг другу. Пора признать, между ними все кончено. Тупая боль, поселившаяся в сердце, похоже, останется навсегда.
– То есть ты бы отказала, если бы он предложил?
– Конечно.
Дядя не понимал ее. В его мире мужчина должен всегда помнить о своих обязанностях. Но Клара не желала, чтобы Майк выполнял их под давлением. Если не любит ее и не хочет, она тоже не хочет.
Тем не менее она все еще любит его. Даже услышать обвинения в свой адрес оказалось недостаточно, чтобы убить чувства. Она сошла и ума или попросту поглупела. Оставалось надеяться, что любовь к Майку постепенно угаснет.
Кроме того, она не была удивлена, узнав, что Майк не хочет быть с ней. Так было всегда. До сегодняшнего дня она считала себя обузой для дяди.
Но ее ребенок никогда не будет чувствовать себя так же.
– Майк Райан. – Хэнк так отчаянно качал головой, что его седые волосы растрепались, и он стал походить на более высокого, более красивого Альберта Эйнштейна. – О чем ты только думала, дорогая? Ведь знала, что этому человеку нельзя доверять.
– Странно. Обо мне он говорит то же самое.
– Это все, что тебе нужно знать о нем. А ты – самая честная девушка, которую я когда-либо знал. Если он не видит, это его собственный изъян.
Она почувствовала, как ее окутало тепло.
– Спасибо, дядя Хэнк.
– Не нужно благодарить меня за правду, милая. Но я еще долго не смогу успокоиться из-за того, как этот мужчина воспользовался тобой.
– Дядя Хэнк.
– Хорошо-хорошо. Ты взрослая женщина, и тебе не нужны мои советы.
– Спасибо, хотя, – она обняла его за талию, – я так благодарна тебе за любовь и поддержку.
Как обычно, Хэнк немного напрягся. Объятия, казалось, смущали его, словно он не совсем уверен, правильно ли поступает. Клара часто задавалась вопросом, какой была его покойная жена. Если бы она была жива, ему было бы легче показывать эмоции? Он неловко похлопал ее по плечу и отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Ты как, в порядке? Я имею в виду здоровье. С вами обоими все хорошо?
– Все просто замечательно. Я хочу этого ребенка, дядя Хэнк.
– В таком случае я сделаю все, что смогу, чтобы помочь вам, дорогая.
Она снова улыбнулась. Хэнк, возможно, и не щедр на ласку, но зато верен ей, добрый и надежный. Если и дает обещания, обязательно их сдерживает.
– Что ты собираешься делать с работой?
– Честно говоря, не знаю. – Она прикусила нижнюю губу. – Работать с Майком теперь будет совершенно невозможно. Особенно когда в офисе узнают, что я беременна от него.
Хэнк нахмурился, казалось, желая что-то добавить, но промолчал. Клара продолжила:
– Но я не собираюсь делать ничего прямо сейчас. Нужно закончить отель в Неваде.
– Ты все еще собираешься это делать?
– Безусловно.
Проект полностью профинансирован, к тому же это даст ей передышку. Они с Майком будут далеко друг от друга.
– Это невероятная возможность, и я не хочу упускать ее. К тому же я занимаюсь всем от начала и до конца, все спланировала, компании крайне затруднительно найти мне замену.
– Ты всегда была упрямой.
– Интересно, от кого я унаследовала это качество?
Клара встала на цыпочки и поцеловала дядю в щеку. Он выглядел довольным, хотя и сбитым с толку.
– Эй, вы двое. Пора бы уже и поесть. Ужин давно простыл.
Клара обернулась. В дверях стояла Бетти Сандерс – экономка, повар и, по словам дяди Хэнка, который любил раздавать людям прозвища, его Немезида, невысокая, худая и невероятно энергичная. Она носила джинсы и рубашку, множество фенечек на запястьях, а длинные волосы заплетала в косу, которую закалывала на затылке.
Клара все еще не была голодна.
– Спасибо, Бетти, но…
– Если собираешься иметь ребенка, его
