Владимир Шак
Другая Украина
От порогов Днепра до Аланских гор
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
© Владимир Шак, 2018
В книгу журналиста и публициста Владимира Шака вошли его очерки о горной Украине, которая находится совсем недалеко от шумных городов — в степях Приазовья. Эти самые древние на земле горы [они старше Кавказских, например, в сто раз] скрывают много загадок. Ключи к некоторым из них и попытался подобрать автор.
18+
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Оглавление
Другая Украина
От автора
На «макушке» Запорожской области
Парк камней на самой древней на земле горе
Как добраться до Ворот солнца, расположенных возле самой древней пирамиды Земли?
Заповедник «Каменные могилы»: взгляд из космоса
Как мы в Аланских горах искали Ослиные уши, а нашли… анаконду в Зеленой могиле
Легенды Синей горы
Украинский Стоунхендж находится неподалеку от Мелитополя
Неразгаданная тайна подземелий Акимовки
В рудном поле, под Гуляйполем
Не пожелали жить по соседству с горно-промышленным реактором
Ничья шахта, вход в которую напоминает… тоннель на тот свет
Далеко ль от Запорожья до… вулкана?
Днепровские пороги, похоже, поднимаются
Запорожское лысогорье
Как Сагайдачный врага перехитрил
Идол над степью
Как мы вместо турецкого золотого коня Полтавское море нашли
Сердце в степи
От автора
Всем близка и дорога Украина в цветущих вишневых садах, Украина, бескрайние подсолнечные поля которой летом сияют золотом под синими, звенящими небесами.
И горячую степь украинскую тоже все знают. Степь, которая помнит песни чумаков и топот копыт коней славных козаков-запорожцев.
Когда-то она называлась Диким полем — все пространство от порогов Днепра до Азовского моря.
Вот как раз среди этого вечного поля и находится другая Украина, которая лично мне так же дорога, как и Украина шумных городов и тихих сел с вишнево-подсолнечным изобилием.
Это Украина степных гор, которые древнеегипетский ученый Клавдий Птолемей называл Аланскими.
Нигде больше таких гор нет. Они, кстати, старше гор Кавказских и Гималайских в сто (!) раз. Это самые древние горы на земле. Не исключено, что именно на них стоял Господь, творивший мир, окружающий нас сегодня.
Горная тема представлена в моей книге путевых очерков также рассказами о порогах Днепра — это ведь тоже горы, и другими горными, скажем так, историями, оставшимися у меня в памяти.
*
Частично в книге использованы фото из открытых Интернет-источников. В большей же части мои горные истории проиллюстрировал фотожурналист Сергей Томко, с которым мы побывали, пожалуй, на всех вершинах Аланских гор.
Владимир ШАК
Запорожье, январь 2018 года
Среди степных гор
НА "МАКУШКЕ" ЗАПОРОЖСКОЙ ОБЛАСТИ
Главная вершина Приазовской возвышенности — 324-метровая Бельмак-могила, превратилась в… полуостров и может в любой момент обрушиться в карьер, который подошел к ней с трех сторон
Об этой уникальной степной горе-могиле, с которой открывается вид чуть ли не на половину Запорожской области, написано и сказано за последние годы много.
Рассказывал о ней и я — в 2008 году. А теперь решил вернуться к своим записям, разбив их на главы и дополнив самым интересным из прочитанного о Бельмак-могиле. И свежими впечатлениями, естественно, появившимися после недавней — в апреле 2017 года, поездки на «макушку» Запорожской области.
Глава первая: географическая
Бельмак-могила — геологический памятник и памятник археологии, самая высокая точка Приазовской возвышенности. Расположена в ее центральной части — на территории Бильмакского [бывшего Куйбышевского] района Запорожской области, в верховьях реки Бельманка, притока Берды, у окраины села Трудового Бильмакского поссовета.
Высота Бельмак-могилы, представляющей собой горный выход Украинского кристаллического щита, — 324 метра. На вершине ее в древности был насыпан курган. Он конусообразный, высотой восемь метров, диаметром до 100 метров.
Под насыпью одного из курганов вблизи Бельмак-могилы изучено очень редкое святилище эпохи поздней бронзы [15-го века до н. э.]. В нем воспроизведен древний миф о сотворении мира с участием Змея, Огня и Всемирного яйца.
Кроме того, что Бельмак-могила — самая высокая точка Приазовья [и, соответственно, Запорожской области, являясь ее макушкой], с которой берут начало несколько степных рек, гора выполняла важную роль в истории заселения Лукоморья, как поэтически называют Приазовье.
При этом, она служила не только ориентиром на местности. Как можно предположить, Бельмак-могила для всех народов, селившихся возле нее, была связующим звеном, соединявшим земной мир с небесным миром — миром духов.
Глава вторая: археологическая
Из множества курганов, расположенных рядом и Бельмак-могилой, изучены [в частности, запорожским археологом Валерием Самаром] несколько.
В одном из них находился скелет человека, обитавшего в прибельмакской степи более трех с половиной тысяч лет назад. В другом кургане археологи нашли каменный ящик [своеобразный гроб], перекрытый тремя плитами. Внутри оказались фрагменты керамического сосуда с орнаментом 15-го столетия до н. э. Останки человека при этом отсутствовали. Вероятно, это было символическое — кенотафное, погребение человека, погибшего на чужбине.
Третий раскопанный курган поверг в шок исследователей древности. Он состоял из двух насыпей, каждая выше трех метров. Одна из них скрывала кострище диаметром примерно в 18 метров. Толщина спрессованного пепла, лежавшего здесь около трех с половиной тысяч лет, достигала 25 сантиметров. Получается, что огонь там поддерживался около полугода.
По краю кострища древние люди выложили конструкцию из гранита, напоминающую змею. На пепле находилось каменное сооружение до пяти метров в длину — в виде яйца, разрезанного вдоль.
Условная змея как бы охватывала, защищая, яйцо.
А напротив сооружения возвышалась выполненная из дерна насыпь длиной около 20 метров и шириной около восьми.
Специалисты, включая Валерия Самара считают, что вся эта несколько странная композиция — материальное воплощение мифа о сотворении мира, присущего культурам всех индоевропейских народов: символическая фаллическая насыпь оплодотворяет похищенное темными силами яйцо, в котором потом зарождается жизнь.
В этом же кургане было обнаружено более позднее погребение, относящееся к концу восьмого века до н. э. В нем находились гранитный алтарь, сосуд для зерна и бронзовый котел.
Получается, что Бельмак-могила и прилегающая к ней степь была священной территорий… всегда.
Неизведанной остается только сама Бельмак-могила, которая, как я уже говорил, была связующим звеном, соединявшим земной мир с небесным.
Глава третья: лирическая
По подсказке Бильмакского поселкового головы Павла Будника, привожу воспоминания о Бельмак-могиле уроженца Бильмакского района, генерал-лейтенанта, одного из создателей ракетного щита СССР Григория Кисунько:
«Рассказывал дед и о большом степном кургане за селом, который, правда, скрадывается за массивом Бельманского леса, высаженного помещиком Свягиным. Этот курган называют и Бельмак-Могилой, и Горелой Могилой, потому что, по преданию, в давние времена на нем был заживо сожжен турками храбрый запорожец по прозванию Бельмак. Это прозвание перешло и к кургану, и к текущей от него степной речушке Бельманке, и к раскинувшемуся вдоль нее нашему селу Бельманка. Мне довелось побывать у Острой Могилы, что недалеко от Бельмак-Могилы, когда дед взял меня на сенокос. Сам он косил мягкую душистую луговую траву, а я охапками таскал ее к своему маленькому стожку. Дед тоже сделает себе взрослый стожок, но к вечеру, когда трава немного подсохнет.
Набегавшись, побрел я к своему стожку и там уснул. И приснился мне запорожец Бельмак, лицом точно как мой дед, но одетый как казак Мамай, нарисованный изнутри на крышке сундука у соседа — дяди Кузьмы. У запорожца была кривая, как дедова коса, сабля, и стоял он на самом верху Горелой Могилы, а в траве, прикинувшись будяками, к нему с разных сторон подползали вороги в красных чалмах и фесках, а то и скакали верхом на огромных, как лошади, кузнечиках. Я был тут же на кургане и подсказывал деду Бельмаку, с какой стороны ближе всех подползала вражья сила, а он взмахивал своей саблей-косой, и сверкала она над красноголовыми будяками, и шелестела падающая вместе с ними высокая трава. И так косил дед целый день, а к вечеру, когда трава подсохла, турки подожгли ее со всех сторон, и полымя начало подступать к деду Бельмаку и ко мне, и стало очень жарко, как бывает, когда приблизишь лицо к дверце грубы — лежанковой печки, в которой полыхает солома. От жары и от пламени, обжигающего лицо, а может быть и от припекавшего меня на стожке полуденного июльского солнца, я проснулся. А дед за это время и вправду — ого,
