Лысая гора — мыс Каховского моря
***
Аномальная зона?
А теперь давайте развернем карту Запорожской области и соединим все три Лысые горы — лысогорскую, юрковско-ореховскую и васильевскую. Почти равнобедренный треугольник получится. А в его центре — в центре аномальной зоны, ограниченной лысыми горами, находится… многострадальный поселок Степногорск. И горем в степи его называют, и городом-призраком. Кто только не обещал возродить шахтерский поселок, некогда — до затопления тамошних марганцевих шахт, обслуживавший Таврический горно-обогатительный комбинат! Один из украинских президентов даже лично брался за решение судьбы Степногорска. А он, со своей ничейной шахтой, оставшейся от уничтоженного в окрестностях послека Таврического ГОКа, так и продолжает бедствовать.
Ну, прямо аномалия какая-то!
Между прочим, на всех трех запорожских лысых горах имелись в свое время источники с чистейшей водой. Появление их народ связывает с хождением по нашим местам апостола Андрея Первозванного. Якобы он однажды ударил посохом — и из-под земли забил фонтан целительной воды.
Рассказы об этом я слышал и в Лысогорке, и в Юрковке, и в Васильевке.
И поверил им.
Лысогорская аномалия Запорожской области
КАК САГАЙДАЧНЫЙ ВРАГА ПЕРЕХИТРИЛ
Из поколения в поколение в селе Конские Раздоры, что в Пологовском районе находится — по дороге на Бердянск, передается рассказ о том, что будто бы где-то неподалеку от села, на реке Конке, которая во времена Османской империи была судоходной рекой, утонул небольшой турецкий корабль, перевозивший коня, отлитого из чистого золота.
Кстати, хоть река Конка, которая возле Конских Раздоров сливается в одно русло, находилась вдали от основных казацких путей, но запорожцев славных река выручала не раз. Гетман Петр Сагайдачный, например, укрылся как-то на Конке от турецкой эскадры. К слову, в те давние времена Конка была пограничной рекой — она отделяла Российскую империю от империи Османской.
Дальние военные походы по морю, — объяснили мне знающие люди, — Сагайдачный организовывал не однажды. Один из них был направлен на крымскую Кафу [Феодосию], в которой имелся крупнейший по тем временам невольничий рынок. В основном наших людей, христиан правоверных, захваченных в плен турками и татарами, продавали на нем в рабство [крымские татары, напомню, находились в вассальной зависимости от Османской империи]. Осадив город, казаки Сагайдачного частично разрушили его, потопив находившийся в Кафе турецкий флот. Главное же, что удалось им сделать, — так это освободить из рабства тысячи невольников. А затем гетман с войском запорожцев уже на берега турецкой Анатолии высадился. Он также совершил поход в Молдавию, брал штурмом турецкий город Трабзон. И, наконец, турки решили жестоко наказать гетмана, снарядив против него мощную эскадру. Но напрасно турецкие корабли ждали «чайки» казаков под Очаковом: разгадав замысел противника, Сагайдачный увел свою флотилию из Черного моря в Азовское. Поднявшись далее по Берде — до водораздела, запорожцы перетащили по суше свои легкие быстроходные «чайки» до Конской реки и спустились по ней до Днепра. А потом ввязались в бой серьезнейший, в ходе которого в пух и прах разгромили турецкую эскадру.
Но я не на этом хотел сакцентировать внимание, а вот на чем. Вполне возможно, что где-то в степи нашей, поблизости от теперешних Конских Раздоров, гетман Сагайдачный, возвращаясь из похода, устраивал привал и, бродя по берегу Конской реки, вдыхал полной грудью ароматы степные, до слез всматриваясь в бескрайние просторы приазовские.
И однажды, наслушавшись в Конских Раздорах рассказов о козацких временах, мы по берегу Конки-реки отправились в степь. Сначала двигались российско-имперским берегом. А в одном, пожалуй, самом примечательном месте Конской реки, перебрались на сопредельную территорию. На территорию бывшей Османской империи. Место это не только видно издалека: его слышно издалека.
Там, примерно с высоты пятиэтажного дома, в глубокую, густо заросшую балку, с шипением низвергается с красноватых гранитных скал водопад.
Стоя на его вершине, вдыхая аромат чабреца, который у меня почему-то ассоциируется со свободой, и наблюдая за шустрыми ящерками, безбоязненно сновавшими у меня возле ног, я попытался представить себя гетманом Сагайдачным. И когда на глаза от избытка чувств навернулись слезы, понял: мне это удалось.
Водопад в степи
Водопад в степи [фигурка на вершине — автор]
ИДОЛ НАД СТЕПЬЮ
Неподалеку от села Конские Раздоры, что в Пологовском районе Запорожской области, находится скала, поднявшись на которую человек ощущает не усталость, а… прилив сил. Подобные уникальные места в народе издавна так и называют: места силы.
У скалы этой мы с вами обязательно побываем, но чуть позже. Для начала я расскажу о том, что произошло в окрестностях Конских Раздоров на излете шестидесятых годов минувшего столетия. А произошло вот что. Летом 1969 года за самой дальней сельской околицей – в Диком поле, решили создать искусственное водохранилище. Для чего? А для орошения полей. Полей просторных, окинуть которые под силу только взгляду степного орла – с высоты его неспешного орлиного полета.
По воспоминаниям жителя Конских Раздоров Виктора Кириченко, хорошо помнящего то строительство, для сооружения дамбы, которая бы сдерживала водохранилище от разлива, работягам понадобилась глина. Брать ее решили на склоне одной из ближайших балок. Решили и взялись за дело. А когда сняли верхний слой рыхлой земли, не пригодной для использования, и дошли, наконец, до глины, обомлели: балка оказалась древним захоронением, о котором, естественно, никто не знал. Как припоминает Виктор Иванович, для обследования захоронения приезжали серьезные специалисты. От них сельчане и узнали, что погребенный на склоне балки люд в здешних местах обитал во времена, отдаленные от начала нашей эры на три с половиной - пять тысяч лет. Во какая древность!
– Кроме погребения, – добавляет Виктор Иванович, – в том же районе под землей находится и древнее городище. Причем немалых размеров. Постоянно там кто-нибудь что-то находит. То наконечник, то обломок посудины. Ну а самые главные археологи там знаете кто? Кроты! Я недавно проверил, что они на поверхность достали и удивился находкам. Обломки лепнины, кусочки керамики кроты извлекли из-под земли. На некоторых обломках даже рисунки различить можно, что подтверждает их искусственное происхождение.
Самая же удивительная находка, сделанная неподалеку от сохранившегося до наших дней, но давно не используемого по назначению водохранилища, – это идол, выбитый на вершине одной из многочисленных скал, окружающих водохранилище. Идол этот и над древним, скрытым под землей городищем возвышается, и над степью, поражающей в эти летние дни обилием красок и дурманящей сознание ароматами трав.
Непосредственно к скале с идолом подъехать невозможно. Скала находится на противоположной стороне балки, по дну которой некогда журчала речушка – сейчас там болотинка. Наверное, подумал я, и давние обитатели этих мест не раз добирались до своего каменного божества, чтобы поклониться ему или попросить защиты. И балку им нужно было пересечь, и через речушку перебрести, и на скалу подняться. Над степью возвыситься чтобы.
– Вот здесь, – показывает наш провожатый на несколько бесформенных камней, – в шестидесятые годы каменное кресло находилось. Для исполнения какого-то обряда, видимо, оно использовалось. А вон там, – показывает рукой вперед Виктор Иванович, – стела когда-то возвышалась. Сейчас она разбита на три части. Для чего она служила, никто ответить не может. Как и объяснить, что за божество выбито на вершине скалы, под которой, между прочим, имеется пустота. То ли естественного происхождения, то ли искусственного.
Еще Виктор Иванович рассказал, что свойство скалы заряжать человека положительной энергетикой, давно известно местным жителям. Всегда, например, на скале пастухи останавливались
