- Все живы? - мрачно спросил он.
- Все... Следователя только нету!
- Твою ж мать... - в очередной раз тоскливо пробормотал Степан Федорович. Еще смерти следователя ему не хватало!
Возвращаться в заколдованную квартиру было невмоготу... Даже за прокурорским работником. Но не возвращаться - тоже нельзя. И так уже все будут говорить, что он лично стрелял в того следователя...
На негнущихся ногах Степан Федорович подошел к лифту, нажал кнопку седьмого этажа.
- Эй, к вам можно? - осторожно заглянул в приоткрытую дверь квартиры номер семьдесят пять.
Ему не ответили.
Он негромко постучал - дверь скрипнула, распахиваясь пошире.
- Я извиняюсь, - заискивающе сказал Степан Федорович в темноту прихожей, - но здесь у вас наш следователь... И наше оружие...
Нет ответа. Приглушенные голоса доносились из-за поворота коридора. Как раз там и была комната, в которую ему предстояло вернуться. Комната безрукого и безногого инвалида. Страшное место.
- Но что ж нам теперь со всем этим делать? - спрашивал расстроенный женский голос. Наверно, хозяйки квартиры.
Степан Федорович побарабанил костяшками пальцев в расщепленную пулями притолоку:
- Можно войти?
Заглянул.
Да, местечко неприглядное... Стены, потолок, шкаф - все в рытвинах от пуль. А на полу-то... И пистолеты, и автомат, и следователь...
- Мне бы забрать... - кашлянув, попросил Степан Федорович.
Все трое - хозяйка квартиры, хозяйская дочка, инвалид с кровати - глянули на него без радости.
- Я только сложу все в сумочку, и уйду! - заверил Степан Федорович, пытаясь изобразить улыбку. И полез, пыхтя, по полу, собирать оружие.
Последним ему попался собственный пистолет. Он разогнулся, засовывая его на место - под пиджак.
- Вы его не боитесь? - вдруг спросил инвалид.
- Кого? - вздрогнул Степан Федорович, сразу подумав про Решетника и предстоящее объяснение.
- Своего пистолета?
- А чего мне его бояться? - удивился Степан Федорович.
- Он хочет вас убить.
- Кто, пистолет? - Степан Федорович крякнул, улыбнулся. Искренне. С сожалением посмотрел на инвалида.
Похоже, помешался пацан. Да, на его месте трудно голову нормальную сохранить...
А когда отвел глаза от кровати, то обнаружил перед собой - прямо перед лицом - черный зрачок дула. Пистолетного. Своего.
Личное оружие Степана Федоровича свободно висело в воздухе и безжалостным, немигающим черным взглядом смотрело ему прямо в лоб. Чуть выше переносицы. И то был очень неприятный взгляд.
- Хорошенький мой, дорогой ты мой!.. - залебезил Степан Федорович. - Зачем же так?.. Я ж к тебе всегда со всей душой!..
А вокруг стояла звенящая тишина. И в этой тишине Степан Федорович отчетливо понял, что если и искать сумасшедшего в этой комнате, то лучшей кандидатуры, чем он сам, не найдешь.
- Что это я? - удивился он вслух. - С пистолетом разговариваю... - и уже без всяких церемоний схватил паршивца за рукоятку.
Только ствол не сдвинулся с места. Он все так же глядел чернотой дула в лоб Степану Федоровичу, будто вмороженный в воздух. Будто это и не воздух был, а бетон. Прозрачный такой бетон. Неощутимый, но каменный
- Эй-эй! - растерянно прикрикнул Степан Федорович на оружие, совсем отбившееся от рук. И попробовал все-таки отвернуть ствол от себя хоть немного в сторону.
- Поосторожнее с курком, - посоветовал инвалид. - Можете нечаянно нажать. А уж он своего не упустит!
- И что мне теперь делать?.. - поинтересовался Степан Федорович, жалко улыбаясь. - Я же не могу его вот так оставить...
- Попробуйте попросить у него прощения.
- У пистолета? - вытаращил глаза Степан Федорович. - Да за что просить-то?
- Наверно, есть за что, - равнодушно предположил инвалид. - Может быть вы заставляли его делать что-то неправильное? Может быть, убивали кого-то. Невинного. А он теперь вспомнил и хочет вам отомстить.
- Я никого не убивал! - нервно отреагировал Степан Федорович.
Конечно же, убивал. Как можно остаться чистеньким на службе у Решетника? Впрочем, как и на службе у любого другого олигарха.
- Но при чем тут это? - возмутился Степан Федорович. - Как он может что-то вспомнить? Он же пистолет! Простой пистолет!
И поперхнулся. Потому что ствол вздрогнул на последних его словах и медленно поплыл вперед. Надвигаясь черным дулом на Степана Федоровича.
- Обиделся, - прокомментировал инвалид.
- На что? - холодея перед неотвратимо приближающимся стволом, просипел Степан Федорович.
- Вы пренебрежительно назвали его "простым пистолетом", а он уже стал живым и разумным. Недавно, но стал. И теперь требует от вас уважительного отношения к себе.
- Но я его уважаю! Я тебя очень уважаю, дорогой ты мой! Извини! За все извини! Я больше не буду! - нервно выкрикнул Степан Федорович.
Надо было просто повернуться и бегом бежать из этого ужасного места, где оживают пистолеты, а люди, наоборот, умирают. Но ноги не слушались.
А еще минута, и перестанет слушаться мочевой пузырь...
Пистолет приостановился. Как бы в задумчивости качнул стволом.
- Он принимает ваши извинения, - пояснил инвалид. - Пока что он не будет вас убивать.
- Спасибо... - хрипло поблагодарил Степан Федорович.
Пистолет развернулся, поплыл вниз, ткнулся рукояткой в безвольно висящую ладонь Степана Федоровича.
- Он разрешает себя забрать.
- Да? Ой, спасибо, спасибо! - запричитал Степан Федорович - визгливо, стыдно, по-бабьи.
Трясущимися руками схватил свое оружие. Хотел по привычке вложить в кобуру - и вдруг заопасался. А если стрельнет? Да прямо в живот или в ногу? Чего еще от него ждать - от живого и разумного?
Мягко, успокаивающе, погладил пальцем ствол, уложил его в сумку к другим собранным железкам. Не выдержав, поинтересовался у инвалида:
- А другие пистолеты? Они тоже стали живыми?
- Разумеется. Вы же сами видели.
- И они тоже захотят выстрелить в своих хозяев?
- Очень возможно. Смотря как хозяева будут себя вести.
- А, ну да, конечно... Смотря как...
И вдруг сумка в его руке качнулась, зашевелилась. Не сама сумка, а ее содержимое.
Степан Федорович замер, скосил глаза - из приоткрытой молнии на него снизу вверх пялилось сразу несколько мрачных пистолетных зрачков. А из глубины, расширяя молнию, наружу лез ствол автомата.
Степан Федорович отбросил сумку от себя с такой прытью, будто она была набита ядовитыми кобрами, готовящимися к прыжку - и начал пятиться к выходу.
Споткнулся о неподвижное тело следователя. Вскрикнул от неожиданности, сам едва не упал. Трясущейся ладонью вытер пот со лба, кивнул на неподвижное тело:
- Убитый?..
- Зачем? - удивился инвалид. - Без сознания. Заберете его?
- Конечно, конечно! - Степан Федорович вспомнил вдруг, что именно за следователем-то он сюда и пришел.
Наклонился, примериваясь. Поудобнее подхватил бесчувственное тело помышки, но тело на секунду пришло в себя. Открыло глаза. Увидело над собой склонившегося Степана Федоровича. С ужасом спросило:
- Ты?.. - и снова отключилось, не выдержав встречи со столь неприятной
