А через положенный срок родила красавица дочь. Прекрасную девочку, так похожую на мать. Но чем больше смотрела на нее красавица, тем больше печалилась. А вскоре умерла от необъяснимой тоски.
Опечаленный принц похоронил молодую жену, украсил могилу орхидеями и всю силу своей любви направил на подрастающую девочку. Весь его мир сосредоточился в глазах дочери.
Росла и хорошела малышка день ото дня, пока не выросла в красивую девушку.
Прекрасный цветок, нежная лилия, однажды она тяжело заболела.
В том королевстве родители могли лечить своих детей магией собственной крови. Так и сделал отец. Дал он дочери кровь свою, чтобы вылечить. Но произошло страшное — девушка отравилась.
Разгневался принц и попытался вылечить дочь всеми возможными способами. Применил всю доступную магию, призвал силу рода, вложил в нее все, что было ему подвластно. Но чем больше он старался, тем хуже становилось девушке. Пока однажды она не уснула сном вечным.
В страшном горе принц укутал свое дитя силовым коконом и стал искать способы исправить случившееся. Добрый и светлый юноша ожесточился и превратился в черного и злого колдуна, который многие столетия не сдается и ищет способ разбудить свою Спящую красавицу.
***Грудь девушки в центре сияющего голубого цветка поднималась ровно и монотонно. Белоснежные волосы облаком плавали вокруг чистого лица. Дитя обмана. Тебя сгубило чужое нежелание признавать правду.
— Маритта, почему ты все время проводишь со мной?
— От тебя пахнет жизнью. — На лицо Высшей вернулось прежнее выражение ласкового превосходства.
— Я должна тебя ненавидеть.
— Знаю.
— Почему у меня не получается?
— Потому что от меня пахнет смертью, и тебе меня слишком жаль.
***Бранд стоял за дверью и слушал сказку Маритты.
«Только молчи, не произноси непоправимого!»
Но Варвара молчала.
Женщина, так не похожая на Орилию, принесла ему такое же разочарование. Совершенно обычная. Без единого признака дара.
От всех женщин одно разрушение надежд. Даже Маритта, кажется, в этот раз промахнулась со своими историями про «дар любви». Бранд дневал и ночевал в библиотеке Хаоса в поисках нужной информации, но встречал лишь то, что нашла его сестра, — легкие упоминания вскользь. Призрачный «дар» ускользал привидением, унося с собой надежды. Манил издалека, не позволяя найти себя и приручить.
Он спустился в лаборатории. Лаборанты преданно заглядывали ему в глаза. Они сделали все мыслимые исследования, и все впустую. Маялись и ждали его следующих указаний.
Бранда в этом замке все боготворили. Сами создали, выуживая из подсознания, атмосферу средневекового замка с верной дружиной. Сами клялись в верности на мече. В отсутствие солнца обычные люди тянулись к Высшему, как комнатные растения к лампе. Все до единого, кроме Варвары. Может, все дело в этом?
Он потребовал последние анализы ее крови. Удивительно, но в ней был след от ауры Высшего. До сих пор. Неудивительно, что она по-прежнему смотрит на него затравленно и с отчаянной злобой.
То, что должно было раствориться без остатка за неделю, максимум за две, до сих пор бурлило в крови Варвары, давая ей защиту и мешая его работе. Бранд яростно отбросил отчет.
Любовь?
Она убила Орилию. Не помогла спасти Лалиней. Любовь свела с ума Маритту, превратив ее в меланхоличную, вечно пьяную женщину, раздражающую своей неадекватностью. Он прощал ей все заскоки лишь за пророческий дар.
Это не любовь, это яд, отравляющий жизнь тех, кто однажды поддался искушению. Химический элемент, заставляющий скакать гормоны в причудливом танце.
Пора переходить к следующей стадии. Принудительно очистить кровь девчонки от ауры Тангавора, ее сопротивление уже порядком утомило. А после он заставит ее ощущать похоть и вожделение. Заставит ощутить любовь к нему. Может, именно этого не хватает для активизации дара?
Бранд погладил край стола и прищурил глаза. Это будет интересно. Он еще не сталкивался с подобной задачей — вытравить любовь из крови. Ему и раньше приходила подобная идея, но не попадалась в руки столь подходящая «мышка».
Глава 4
Цитадель Мертвых мировДни шли за днями. Тангавор, словно зверь в клетке, сгорал заживо изнутри. Как он и предполагал, его скрутили сразу на выходе из портала в цитадели. Вот только не ожидал, что его засунут в темницу, даже не выслушав. Каждое утро к нему приходили магистры и предлагали мирное возвращение на рабочее место. И каждый раз Тангавор требовал встречи с Иссайей. Досадливо качали головами равнодушные мужчины и уходили, оставляя бывшего аттара вновь одного. Игра на выдержку. Кто быстрее сдастся. Вот только не знали надзиратели с сочувствующими улыбками и пустыми глазами, что Тангавору некуда отступать. Позади выжженная земля отчаяния и вины, и только странное ощущение, что с любимой все в порядке, позволяло разуму оставаться чистым и спокойным. Не знали тюремщики, что смерть не страшна была мужчине с седыми висками, ибо в казни мерещилось избавление от душевной боли. А потому в конце концов Тангавор победил. У магистров не осталось выбора, закон есть закон, а значит, дезертира ждет суд владыки Иссайи Доррейона.
Однажды утром не магистры пришли к подсудимому, а незаметный слуга. Молча он выложил чистые одежды и бритвенные принадлежности, чтобы Высший по праву рождения смог привести себя в должный вид перед судом.
Мимо золотой галереи картин, по широкой парадной лестнице, через анфиладу изысканных комнат его привели в белый зал, огромные окна которого выходили в оранжерею.
— Тангавор Скай-Дарао, аттар, покинувший свой пост, дезертир. — Голос обвинителя дрогнул и неловко затерялся меж колонн. Сложно было считать предателем и трусом сильного мужчину, стоящего между стражниками.
По светлому паркету гулял легкий ветерок, донося сладковатые цветочные запахи из оранжереи. Через распахнутые стеклянные двери лилось журчание фонтана. Не сразу стало слышно шуршание колес по гравийной дорожке. Спустя несколько тревожных минут Тангавор с ужасом рассматривал, как между пальм и раскидистых кустов молодой мужчина толкает кресло-каталку. Сгорбленная и как будто выцветшая фигура старика, укутанная пледом, меньше всего подходила под образ владыки Мертвых миров. Абсолютно белые волосы и прозрачные глаза с тоскливым безразличием к окружающему, стиснутые руки с пергаментной кожей. Тангавор пошатнулся от понимания, что Иссайя, оглядывающийся в поисках долгожданной смерти, ничем ему не поможет, даже если захочет. Не от почтения, а от ощущения полного бессилия бывший аттар опустился на колени перед тем, в ком он надеялся найти шанс на спасение Варвары. Старик махнул дрожащей рукой, и лишние свидетели покинули зал, оставив двух мужчин, не боящихся смерти, наедине.
Не сразу стоявший на коленях Тангавор понял, что старик что-то шепчет. Все пытался осмыслить, что великий и ужасный Доррейон, которого так боятся студенты в
