— Подойди ближе, — наконец разобрал Тангавор шелестящие слова.
Бывший аттар поднялся, приблизился к креслу и опять опустился на пол. И снова не от почтения, а для того, чтобы видеть лицо слабого старика.
— Какой помощи ты ждал от меня? — Иссайя хоть и был невообразимо старым, глупее от возраста не стал.
— Я хочу знать, где сейр Бранд Гильронд.
— Как видишь, я не в силах дать тебе ответ.
Тангавор не мог отвести взгляд от морщинистых дрожащих рук с полупрозрачной кожей.
— Почему вы не передадите власть другому?
Не сразу он понял, что старик смеется. Колючий лающий кашель сложно было назвать веселым.
— А некому. Нет глупцов, чтобы взять на себя мою ношу. Владыка — звучит невероятно мощно и гордо. Не так ли? Это не награда, сын мой, а тяжелая ноша. За многие сотни лет так никто и не захотел сменить меня в этой роли. У Мертвых миров должен быть владыка. И не важно, что уже несколько столетий я мечтаю покинуть все миры разом и уйти к своей Марилей. Силы хаоса дают безграничную власть и огромные кандалы.
Тангавор сидел и пытался понять, каково это, когда ты царишь в далеком мертвом мире без права его покинуть, без друзей и врагов. Столетиями. А мимо тебя проходят свежие и юные хранители, которые исчезают по окончании контракта. Слишком большая разница между временным и неизменным. Охваченный бессильной яростью Тангавор едва подавил злой рык. Даже владыка был давно уже мертв в этих проклятых Призрачных мирах. Расползающееся от ветхости полотно, а не Вселенная. И все делают вид, что так и надо.
Он потрясенно застыл, осознавая масштабы проблемы. Их учили, что владыка ощущает все сердца осколков, способен считывать информацию с голубых кристаллов силы, что питают уязвимые миры. Потому и не нужна инспекция, не нужны проверки. Хранители заботятся о людях, живущих в парящих в космосе сферах. А владыка оберегает и поддерживает сами осколки. А сейчас перед ним старик, неспособный даже ложку удержать в своих руках. А значит, все Мертвые миры брошены на произвол судьбы и безнадзорны. Чудо, что ничего не произошло… а может, и произошло, да только некому следить за целостностью.
Если кто и знает, что Мертвые миры распадаются, то нет желающих взять на себя ответственность и освободить Иссайю от его ноши.
— Расскажите мне о силе хаоса, — выдавил Тангавор из пересохшего горла.
До самого вечера просидели мужчины в тишине ручья. Обитатели цитадели сначала удивленно, а потом встревоженно заглядывали в белый зал, не в силах перебороть растущее любопытство и панику. Весь оплот Мертвых миров замер от ощущения, что происходит нечто неслыханное, важное.
Старик и юноша с седыми висками не просили ни еды, ни воды и словно не замечали мир вокруг. Тангавор спрашивал, а Иссайя отвечал. И чем больше было сказано между ними слов, тем сильнее сдвигались брови бывшего аттара и тем больше появлялось надежды в глазах владыки. Тангавор уже отчетливо понимал, что проиграл. Свою Шаари-на он потерял много лет назад, когда выпустил ее руку на пороге гостиницы утром. Варвара-вода коснулась его сердца, омыла душу и растворилась между пальцев. Он может встать сейчас и уйти. Вернуться к своей должности, править маленьким миром, быть хранителем, а потом вернуться на Аккалон. И всю жизнь прожить в одиночестве, потому что сердце его навсегда останется в руках девушки с копной каштановых волос и серьезными глазами, которую он лично отдал гнусному злодею. Мыслима ли для него такая жизнь, отравленная виной и горем? Либо он будет сражаться за Варвару. Подчинится силе хаоса, получит возможность спасти любимую, но потеряет право назвать ее своей. И снова жизнь в одиночестве. Без разлагающего чувства вины, но жизнь более страшная и бесконечно длинная.
Сильный тигр, поседевший за ночь, не стал скрывать слез. Он проиграл не Варвару, он проиграл свое право на счастье. И теперь его жизнь не важна. Его мысли и желания не важны. Он не важен. На первое место вышли Мертвые миры, погибающие без твердой руки. И Тангавор мог сколько угодно сомневаться в собственном достоинстве и умениях, но если он, имеющий причины, сейчас развернется и уйдет, то остальные айянеры тем более уйдут. Владыкой можно стать только добровольно и осознанно. Присылали Иссайе кандидатов, которые по различным причинам вдруг решили стать владыкой. Ни один из них не прошел дорогу Хаоса. Потому что не было в их сердцах достаточно воли, вдоволь решимости. Не лежала за их спинами выжженная земля, заставляющая идти только вперед.
— На что это похоже? — спросил Тангавор.
— Будет больно, — ответил старик.
Страшная и непокорная сила хаоса. За право обладать ею надо отдать власть над своей жизнью и смертью. Стать владыкой, которой не живет и не умирает. Не будет детей, не будет друзей, не будет и смерти, пока не появится достойный наследник. Не будет и любимой. Женщины на животном уровне ощущают «нежизнь» внутри владыки, неосознанно боятся и не могут любить носителя хаоса.
— Меня ненавидят, боятся, боготворят… но никто за семьсот лет так и не полюбил.
Аттар с ужасом вдумывался, каково жить так невероятно долго, существуя вне течения жизни. Зная, что все живое и доброе теперь тебя не касается.
— И Мертвые миры станут твоим единственным миром. Ибо носитель хаоса губителен для Живых миров.
Спросил Тангавор и о Бранде. Старик отвечал неохотно. Из скупых фраз бывший аттар наконец осознал, что его дядя причастен к пропаже магов первого и даже второго уровня. Он не стал спрашивать, скольких именно. Все прочел по трясущимся рукам и слезам в глазах Иссайи. Мужчины, что не страшились смерти, одинаково оплакивали ошибки прошлого.
— Что он вам пообещал? — лишь спросил Тангавор.
— Освобождение, — прошептал уставший от жизни старик.
А к вечеру Тангавор, все это время простоявший на коленях, склонил голову к ногам старика и произнес давно ожидаемые им слова:
— Примите мою жизнь, заберите мою смерть, позвольте моим рукам помочь нести вашу ношу.
И старик с влажными щеками положил трясущуюся руку на склоненную голову юноши и принял его дар. Тангавор отчетливо понимал, что не ради Варвары он взваливает на себя «нежизнь», а уже ради чего-то гораздо большего.
Владыка — это не власть, это тяжелая обязанность следить, чтобы в бесконечности времени и пространств Мертвые миры сохраняли свою целостность. Чтобы бережно собранная память богов в осколках давно погибших миров неизменно существовала на краю Вселенной. Владыка — это смотритель, следящий за ровным биением сердец внутри каждого маленького мира. Нет у него подданных, нет истории, нет жизни и нет смерти.
На закате покинули белый зал старик в кресле и юноша с
