Сообразительный подросток в такой ситуации быстро научится давать ответы, которых от него ждут, и перестанет рассказывать что-либо, хоть отдаленно похожее на правду. Рано или поздно родители обнаружат ложь, и порочный круг недоверия никогда не разорвется.
Вот альтернативный подход:
– Меня пригласили на вечеринку в субботу вместе с Евой и ее друзьями. Что ты об этом думаешь?
– Ты хочешь пойти?
– Да! Там будет весело, придет много новых ребят.
– Хорошо. У нас нет особых планов на выходные, поэтому мы не возражаем. Если тебя нужно подвезти или забрать, сообщи об этом как можно раньше.
Или:
– Мы собираемся навестить дядю Яна и хотели бы, чтобы ты тоже поехала. Что скажешь?
– Я бы лучше пошла на вечеринку. Там наверняка будет весело. Это просто поездка к дяде Яну или какое-то особенное мероприятие?
– Нет, обычный визит. Так что подумай и скажи нам, что ты решила. Если ты выбираешь вечеринку, мы бы хотели знать, как ты туда доберешься и как вернешься домой или где ты будешь ночевать.
Или:
– Ты знаешь, что мне не очень нравится Ева и ее друзья, поэтому не думаю, что тебе стоит идти на эту вечеринку.
– Что вы имеете против Евы? Она очень милая. Вы просто плохо ее знаете.
– Может быть. Но мне не нравится, что ты идешь куда-то вместе с ней. Ты сделаешь, как считаешь нужным, но я эту идею не одобряю.
Или:
– Могу сразу тебе сказать – ты не пойдешь!
Как видите, этот диалог на самом деле не о вечеринке, а о применении родительского авторитета, а для Лены – о зарождающемся чувстве личной ответственности.
Когда подростки спрашивают разрешения, родителям следует отказаться от роли законодателей, если это не касается их денег или имущества. Можно сколько угодно выражать свое мнение – само по себе это не злоупотребление властью.
Основа для такого общения должна быть заложена много лет назад, в ходе переговоров о социальных границах, когда дети развивали свое чувство личной ответственности.
Опыт прошлых лет дает родителям право свободно говорить: «Я не хочу, чтобы ты пошла», что подразумевает: «Не отказывайся от вечеринки только потому, что я так сказал». Это властное заявление заставляет ребенка задуматься. Оно означает: «Теперь ты знаешь мое мнение, и я рассчитываю, что ты примешь его к сведению». Если это невербальное сообщение отсутствует, дети игнорируют родительский ответ или восстают против него.
Можно применить ту же этику к взрослым отношениям. Мы вправе свободно выражать себя, но не злоупотреблять эмоциональной, физической или финансовой властью.
Если Лена все же пойдет на вечеринку, обязанность родителей – стать для нее надежным тылом и линией обороны. Предположим, на следующий день девушка выглядит расстроенной. Мама обнимает ее и говорит: «Ты кажешься невеселой. Вечеринка не удалась? Ты не хочешь поговорить об этом?»
Если Лена отвечает «нет», мама, возможно, задела границы ее личной жизни. В этом случае обе стороны восстанавливают свое эмоциональное равновесие поодиночке. Если Лена говорит «да», она нуждается в родительском опыте и совете. Но скорее всего, ей нужно, чтобы родители выслушали ее и отреагировали личными комментариями. Только возможность высказаться восстановит ее равновесие и поможет справиться с неприятными переживаниями.
Родители в тылу выполняют очень важную задачу. Всем нам нужны любящие и заботливые свидетели нашей жизни, те, кто готов проявлять заботу о нас, когда нам это нужно, а не когда они хотят быть нам полезными.
Отношения родителей друг с другом
Когда подростки открывают для себя свободу, их родители как бы пробуждаются от спячки. Их отношения, их личные интересы возвращаются на главную сцену. При этом им приходится заново корректировать баланс между ролями родителей и партнеров.
Интересно, что в жизни подростков и взрослых в этот момент идут схожие процессы.
Они проходят критическую фазу, сосредоточившись на своей идентичности и смысле существования.
Они постепенно освобождаются от старых ролей, борются с неопределенностью, которая сопровождает эту смену, и одновременно пытаются зацепиться за что-то привычное.
Они заново определяют свою личность так, чтобы семья и другие отношения подстроились под новый этап их жизни.
Другими словами, когда дети становятся взрослыми, родители получают шанс стать зрелыми.
Кто принимает решения?
Сколько бы лет ни было детям, родители всегда несут главную ответственность за семейную атмосферу, в которой каждый развивается и процветает. Ее нельзя передать, в отличие от практических дел – например, покупок и уборки.
В Скандинавии принято наделять детей обязанностями. В некоторых странах мальчики полностью освобождены от работы по дому, а девочки более или менее загружены; в других даже работающие матери заняты домашним хозяйством и не представляют себе другой ситуации.
На мой взгляд, вопрос домашних обязанностей для молодых людей должен зависеть от того, чего хотят от них родители. Во всех других случаях он будет вызывать конфликты.
Что я имею в виду?
– Если от детей ожидают, что они будут выполнять обязанности «по доброй воле», то они либо делают слишком мало, разочаровывая родителей, либо перегружают себя.
– В семьях, где родители видят в обязанностях моральный аспект: «дети должны помогать по дому» – часто царит не очень приятная атмосфера. Говоря «ты должен» вместо «я хочу», взрослые блокируют в детях природное стремление всех людей интересоваться друг другом и чужими потребностями.
– Когда обязанности становятся чем-то вроде воинской повинности, трудно избежать дезертирства и трибунала. Родители, которые ждут от детей компенсации за заботу, вселяют в них чувство вины либо постоянной неудовлетворенности. Забота не может быть оплачена обязанностями; это абсолютно несравнимые валюты.
Подход, о котором я говорю, – просить у детей помощи в определенных ситуациях, сложен для многих родителей по нескольким причинам. Часто взрослым трудно сказать, чего они хотят. Многие родители спасаются от дискомфорта, заявляя, что «не обязательно» выражать свои желания вслух, – как будто дети могут догадаться сами. Некоторые жалуются, что тщетно просили помочь тысячу раз, в то время как другие устанавливают набор жестких правил, подкрепленных контролем и санкциями.
Часто конфликты вокруг помощи по дому тянутся с тех времен, когда дети были младше. Скорее всего, родители не принимали себя и свои требования всерьез, поэтому выстроили двойственные отношения с детьми: попросив их убраться пять или шесть раз на дню, они в итоге делали все сами.
В других семьях дети были воспитаны чрезмерно ответственными. Так бывает, когда один из родителей болен, недееспособен или находится в депрессии. Такие дети обижаются, когда им дают слишком простые, на их взгляд, поручения, вроде мытья посуды, хотя они годами эмоционально и физически заботились о беспомощном взрослом. Каков бы ни были предмет спора, родители должны обсуждать его с детьми, обозначая свои границы и требования прямым личным языком.
Например, родители могут сказать подростку: «Мы это обсудили и решили поручить тебе выносить мусор (или что-то другое). Как ты на это смотришь?»
Если ребенок спросит: «Почему я должен это делать?», ответ
