Голос его звучал глубоко, гортанно, и отзывался во мне сладкой предвкушающей дрожью, но даже официоз обращения не мог вернуть мне сейчас возможность ясно мыслить.
Га-а-ад! Какой же гад, подумала я, сладко прогибаясь ему навстречу, когда мерзавец переключился на вторую грудь, прикусывая теперь довольно ощутимо. Каждый болезненный укус отзывался острым удовольствием там, где сосредотачивалась моя женственность.
Я выпустила косу, и волосы змеей выскользнули из ослабевшей ладони, рассыпавшись по плечам. Мои пальцы сами собой, уже куда проворнее, чем в прошлый раз, пробежались по пуговицам, открывая доступ к горячему драконьему телу, и когда мои ладошки легли на твердую грудь, Эйнар хрипло выдохнул и с силой провел по моим бедрам, обтянутым штанинами.
— Вот поэтому я был против боевого факультета!
Я хихикнула, припала к его губам, не разрывая поцелуй стекла со стола, тут же ощутив тяжелые ладони на ягодицах, и в этот момент раздался громкий стук в дверь.
Мы оба застыли, будто нас огрело оглушающим заклинанием, и, кажется, даже перестали дышать.
Стук настойчиво повторился. А следом за ним раздался громкий мужской голос:
— Тереса, это Саймон. Наставник Ивар должен был предупредить вас, что я зайду.
Я тихо застонала и обреченно ткнулась лбом в драконью грудь. Не-ет. Староста! Конспекты! Нагон отставания! Я забы-ы-ыла…
— Тереса?
— Может быть, вас здесь нет? — шепотом предложил наставник и между прочим ректор, серьезный многосотлетний дракон.
— Но я есть! — прошипела я в ответ, чувствуя, как весь томный настрой стремительно улетучивается.
— Тереса! — чего-чего, а настойчивости старосте было не занимать. Любой другой уже ушел бы, а он стоит и упрямо ломится в запертую дверь.
Еще немного, и он прошибет ее лбом, а у меня тут дракон и ворованная флора. Ладно, флору можно накрыть заклинанием. А дракона? На движущиеся объекты его накладывать рискованно. Может в шкаф?..
Я метнула взгляд в угол, потом на Эйнара, и вынуждена была то ли с сожалением, то ли с некоторым самодовольством признать, что в шкаф дракон не влезет.
— Тереса!
— Минуточку! — обреченно пискнула я, только чтобы заставить наконец этого неугомонного заткнуться.
Эйнар недовольно фыркнул и мотнул головой. Бронзовая шевелюра сверкнула мягкими бликами, как и проступившая на скулах чешуя. Красиво…
Так, а если под кровать?..
— Тереса! — на этот раз мои имя, произнесенное грозным шепотом, прозвучало по эту сторону двери. — Прекратите так многозначительно примерять на меня все предметы интерьера! Я просто выйду под отводом глаз, пока будет открыта дверь.
Несколькими торопливыми пассами я превратила беладонну в розовый куст, сунула крокусы под кровать, растерянно огляделась, пытаясь сообразить, что еще могло выдать пребывание в моей комнате неурочного гостя, и дракон, закатив глаза, лично затянул и завязал шнурок ворота почти полностью открывшей грудь блузки.
Низ я, смутившись, заправила сама и вскинула голову.
Совершенно гипнотические драконьи глаза смотрели на меня так, что мне хотелось выставить за дверь пожирателя, а не ректора. И пусть староста Саймон тренирует свои боевые навыки, раз ему, кроме учебы, вечером заняться больше нечем. Желание это усилили ладони, легшие на талию и притянувшие вплотную к могучему телу, заставив ощутить всю силу неудовлетворенного мужского желания. А жесткие губы, накрывшие мои властным поцелуем, едва окончательно не лишили рассудка, но ректор все же был ректором и ставил знания адептов выше удовлетворения собственных (и в данном конкретном случае, между прочим, и адептских!) нужд.
Поэтому он отстранился, сорвав с моих губ полный сожаления стон, ухмыльнулся, и исчез, растворившись в воздухе будто его и не было. Виртуозное владение оптическими чарами все же. Вир-ту-оз-но-е.
Я вздохнула по несбыточному — наслаждению и мастерству — и поплелась открывать дверь.
Староста Саймон — высокий, худощавый и белобрысый, как большинство велибарцев, с хищным орлином носом и недовольным изгибом рта (что-то мне подсказывало, что это черта не наследственная, а приобретенная за последние пять минут…) — посмотрел на меня с укором, не торопясь заходить. И продолжая загораживать проход, несмотря на широко распахнутую дверь.
— Ну, чего застыл? — не слишком приветливо спросила я дверное препятствие. И пока парень набирал воздуха в легкие, чтобы обрушить на меня свой сокрушающий (хаха!) гнев, буркнула: — Я одевалась.
Саймон выдохнул, и шагнул в мою комнату с таким лицом, будто оказывал мне величайшее одолжение.
Вообще-то, я была неправа, и, да, оказывал — только я его ни о чем не просила, так что все счета — к декану. А я особой благодарности к нему сейчас испытывать не могла категорически!
— Нет, дверь не закрывай, — опередила я действие старосты. И на его удивленный взгляд пояснила, — Саймон, я не останусь с посторонним молодым мужчиной при закрытых дверях. Тебе, положим, я вполне доверяю, но соседки… Они на пустом месте такое придумают…
Саймон понимающе кивнул и во взгляде его появилось даже нечто, отдаленно похожее на уважение. А я в тот момент могла думать только о том, покинул уже ректор мою комнату или нет? От одной только мысли о том, чего я сегодня лишилась, хотелось вытолкать старосту взашей. А Эйнару, наверное, было еще обиднее. Старался, белладонну воровал… и на тебе!
…впрочем, дракон и сам виноват! Надо было по-быстрому того-этого, а не игрища устраивать и дурацкие вопросы задавать. Я вот совершенно не возражала
бы…
Ну, и будет теперь ходить голодный!
А если не будет?..
А-а-а-а!
Мысль была такой внезапной, острой, что я с трудом задавила внутреннюю панику.
Боги-боги-боги, что делать, что делать?! Надо же что-то делать!..
На границе здешнего и потустороннего в кои-то веки молчали, но молчали настолько ехидно, что сомневаться в точке зрения предков не приходилось.
Пройдя к моему столу, староста, не подозревающий о моих внутренних метаниях, сбросил с плеча сумку на пол, потянул к себе выданные наставником конспекты, и, бегло просматривая их, оседлал стул, развернув его другой рукой задом наперед.
— Значит, так. Делаем вот что: я читаю тебе название темы, ты рассказываешь мне все, что по теме знаешь. Если можешь выполнить заклинание — выполняешь. К
