Этот случай поможет вам понять, что переписка – орудие обоюдоострое, выгодное не только для непоследовательной жены, но и для держащего оборону мужа. Следственно, вы будете поощрять переписку по той же причине, по какой префект парижской полиции всякий вечер приказывает зажечь в городе фонари.
§ 3. О шпионахПасть так низко, чтобы выпрашивать сведения у собственных слуг, пасть еще ниже, платя им за их признания, – это отнюдь не преступление, но, пожалуй, малодушие и наверняка глупость, ибо вы не можете ручаться за честность слуги, предающего свою хозяйку, и никогда не будете знать доподлинно, в ваших или в ее интересах он действует. Итак, на помощи слуг следует поставить крест.
Природа, эта нежная и добрая наставница, поместила подле каждой матери семейства соглядатаев самых надежных и самых прозорливых, самых правдивых и в то же время самых скромных из всех, какие могут найтись в мире. Они немы, но красноречивы, они все видят, но притворяются слепыми.
Однажды на бульваре я повстречал друга; он пригласил меня пообедать, и мы отправились к нему. Стол был уже накрыт, и хозяйка дома разливала дымящийся овощной суп в тарелки двух дочерей. «Вот один из моих первых симптомов», – подумал я. Мы сели. Хозяин дома, человек невеликого ума, разговаривающий с женой лишь от нечего делать, начал с того, что спросил: «Приходил кто-нибудь сегодня?..» – «Ни единой души!» – отвечала жена, даже не взглянув на мужа. Мне никогда не забыть той живости, с какой взглянули на мать обе дочери. Особенно выразителен был взгляд старшей, девочки лет восьми. В нем читались и откровения, и тайны, и любопытство, и скрытность, и удивление, и поддержка. Быстроту, с какой вспыхнул в простодушном взоре девочек этот огонь, можно сравнить лишь со скоростью, с какою обе юные и предусмотрительные особы тотчас опустили прелестные завесы своих темных ресниц.
Нежные и милые создания, вы, которые с девяти лет и кончая той порой, когда вас самих уже можно выдавать замуж, нередко составляете для матери, даже и не слишком кокетливой, источник жестоких мучений, отчего – нечаянно или нарочно – ваш юный слух, не смущаясь ни стенами, ни дверями, улавливает даже самые приглушенные звуки мужского голоса, отчего ваши юные глаза подмечают все на свете, отчего ваш юный ум разгадывает любые загадки, вплоть до смысла самой случайной фразы или самого ничтожного жеста ваших матерей?
В предпочтении, которое отцы отдают дочерям, а матери – сыновьям, замешана некая инстинктивная признательность.
Что же до умения заводить соглядатаев, можно сказать, материальных, это чистое ребячество; невелика заслуга – превзойти того церковного сторожа, который вздумал насыпать в свою постель яичной скорлупы и в качестве соболезнования услышал от изумленного кума: «Тебе самому ни за что бы не растолочь ее так мелко»[427].
Ненамного лучше сумел маршал Саксонский утешить Ла Попелиньера, когда они вместе обнаружили знаменитый вертящийся камин, изобретенный герцогом де Ришелье. «Вот самое лучшее изделие рогатых дел мастера, какое мне приходилось видеть!» – вскричал герой Фонтенуа[428].
Будем надеяться, что вас шпионство не приведет к открытиям столь же досадным! Подобные несчастья приключаются лишь во время гражданской войны, а до нее мы еще не дошли.
§ 4. О списке запрещенных предметовПапа вносит в свой список только книги; вам подобает наложить запрет на людей и на вещи.
Вашей супруге не дозволяется совершать омовения вне собственного дома.
Ей не дозволяется принимать у себя ни того, кто, по вашим подозрениям, является ее любовником, ни всех тех, кто могли бы способствовать их связи.
Ей не дозволяется выходить или выезжать на прогулку без вас.
Впрочем, разнообразие и причудливость характеров, страстей и супружеских привычек сообщают нашей Черной книге[429] такую изменчивость, расширяют или сокращают ее так стремительно, что один приятель автора назвал этот список «Историей перемен в супружеской церкви»[430].
Абсолютному запрету подлежат лишь две вещи: поездки за город и прогулки.
Ни один супруг не должен ни в коем случае ни отправляться с женой в чужое загородное имение, ни тем более отпускать ее туда одну. Заведите собственное поместье, живите в нем, принимая у себя одних лишь дам да стариков, и ни за что не оставляйте там жену в одиночестве. Но повезти ее хотя бы на полдня к другому… Это не просто неосторожность, это беспечность страуса.
Следить за поведением женщины в загородном поместье – и без того труднейшая из задач. Разве сможете вы разом укрыться во всех зарослях, взобраться на все деревья и пойти по следу, который любовник оставил на траве, примятой ночью, но успевшей распрямиться благодаря целительному действию росы и солнечных лучей? Разве сможете вы держать под наблюдением все проломы в стене, окружающей парк? Одним словом, деревня и весна суть две правые руки холостяка!
Если женщина, как мы предположили, оказывается на распутье, мужу следует либо оставаться в городе вплоть до начала гражданской войны, либо предаться радостям самого безжалостного шпионства.
Что же касается прогулок, тут рецепт простой: вашей супруге угодно отправиться на праздник, в театр, в Булонский лес, поехать за материей на платье или навестить модистку? Она вольна проделать все это в обществе своего господина и повелителя.
Если она выберет момент, когда вы заняты неотложным делом, и попытается под этим предлогом добиться у вас позволения совершить в одиночестве некую давно задуманную вылазку; если, ради того чтобы выманить у вас согласие, она пустит в ход все свои чары и попытается соблазнить вас теми ласками, на которые женщины большие мастерицы и дальнюю цель которых вы обязаны разгадать, – тогда, советует профессор, покоритесь колдовской силе, продайте искомое дозволение подороже, а главное – убедите жену, это существо, чья душа порою изменчива как волна, а порою тверда как сталь, что дело первостепенной важности удерживает вас в рабочем кабинете.
Но стоит только вашей жене – если она собирается идти пешком – выйти за порог и пройти полсотни шагов, бросайтесь за нею и идите следом, оставаясь незамеченным.
Возможно, есть на свете Вертеры[431], чьим нежным и деликатным душам претят подобные инквизиторские замашки. Однако подобные действия ничуть не более предосудительны, чем поведение фермера, который, проснувшись ночью, идет к окну, чтобы проверить, не поживились ли воры его персиками. Быть может, ведя себя согласно нашим предписаниям, вы еще прежде, чем преступление совершится, получите точные сведения об
