– Выясните и дайте мне знать.
– Хорошо, я спрошу.
– У вас написано, что отец похищенной девочки работает не по найму; значит, он предприниматель? Что у него за предприятие?
– Если я вам скажу, вы сразу его вычислите.
– Хорошо, значит, его фирму легко найти… Какой-нибудь магазин?
– Д-да, наверное, и так можно сказать.
– Где он находится?
– В Гэмбу, в центре города.
– Родители девочки – состоятельные люди?
– По их словам, им придется продать все, чтобы собрать выкуп.
– Есть ли у девочки братья и сестры?
– Да, младшая сестра.
– Сколько ей лет?
– Одиннадцать. Она учится в шестом классе начальной школы.
– В шестом классе… – Миками перестал записывать и задумался. Похититель выбрал старшую, а не младшую из двух сестер.
– Вот именно – кстати, это одна из причин, почему мы решили, что девочка сама инсценировала свое похищение. – В голосе Микуры послышались горделивые нотки.
– Может быть, похититель оказался растяпой. Или дело имеет сексуальный подтекст. А может быть, похититель – кто-то из ее знакомых. У вас, наверное, много версий?
– Да, есть несколько. – Микура отвечал равнодушно.
Что-то в этом было не так.
Похищение произошло совсем недавно, можно сказать, только что. Почему же уголовный розыск так напирает на возможную мистификацию? Не потому ли в словах Микуры не чувствуется особой тревоги? Может быть, у них есть улики, нечто вполне осязаемое, указывающее на то, что похищение подстроено. Тогда все сходится. Возможно, уверенность Микуры вызвана не отменой приезда комиссара, а оптимизмом, какой он испытывает в связи с исходом дела. Миками захлопнул записную книжку.
– Почему вы держите административный департамент в неведении?
– Что, простите?
– Я заметил в актовом зале представителей отдела общественной безопасности, службы собственной безопасности, даже дорожной полиции… Почему они в курсе дела, а нас вы ни о чем не проинформировали, хотя прошло уже три с половиной часа?
– Это лишь вопрос приоритетов, – без колебаний ответил Микура. – Если найдутся еще какие-то вещи, принадлежащие девочке, придется отправить на место отряд по борьбе с беспорядками. Сотрудники дорожной полиции могут проверять документы и номера машин под предлогом того, что в префектуре эпидемия. Они также могут собирать отпечатки пальцев. Служба общественной безопасности может…
– А где же плановый отдел? – перебил его Миками. – Ведь вам первым делом необходимо прикинуть бюджет…
– Мы сразу об этом не подумали. Но тут как раз все можно уладить задним числом, чего нельзя сказать об активных следственных действиях.
– По-вашему, связь со СМИ тоже можно наладить задним числом? Вас не беспокоит, что подумает о случившемся пресса? Это распоряжение Аракиды?
– Н-ну… – Микура замялся, и Миками понял, что попал в цель.
– Вы намеренно ничего нам не говорили! Ведь так?
– Нет, не так…
– И долго вы собирались держать нас в неведении? Ведь если бы не мой приход…
Микура молчал.
– Вы понимаете, что вы натворили? Пропала девушка, школьница. Ее родителям кто-то звонил, предположительно похититель. А вы думали о чем угодно, только не о самом деле! Стыд и позор! Внутренние распри не должны влиять на ход следствия, тем более в таком деле! Нет… вы использовали похищение… как месть Токио? Как предупреждение? Как страховку? Как вы могли поддерживать нечто столь предосудительное?
– Стыдно должно быть вам.
Сделав вид, что не слышал последних слов Микуры, Миками продолжал:
– Вам доподлинно известно, что похищение – мистификация. Вот почему вы так реагируете.
– Ничего нам пока не известно. Возможно, похищение и мистификация, только и всего. Главное для нас – найти похитителя и призвать его к ответу. А если вам кажется, будто мы нарочно держали вас в неведении, у вас паранойя! Вы обвиняете нас только потому, что вам кажется, будто вас третируют.
– Если все так и есть, как вы говорите, зачем вы тогда сохраняете в тайне их имена?
– Я уже вам говорил. Пока есть хоть малейшая вероятность, что похищение – мистификация девочки-подростка…
– Я сейчас не о прессе говорю! Я спрашиваю, почему вы скрываете их имена от административного департамента!
На столе завибрировал телефон Миками. Не сводя взгляда с Микуры, он ответил на звонок и услышал голос Курамаэ:
– Миками-сан, мне удалось выяснить, где находится начальник Мацуока. Он поехал в участок Г. на одной из патрульных машин.
– Вы уверены?
– Да. В дежурной части одновременно зазвонили пять или шесть телефонов, и я машинально снял трубку ближайшего ко мне аппарата… в общем, звонили из участка Г.
– Хорошо, молодец. Возвращайтесь в кабинет; пусть Сува введет вас в курс дела.
Миками нажал отбой. Микура смотрел на него так, словно у него был наготове ответ.
– Продолжайте!
– Мы не считаем нужным делиться важными сведениями с административным департаментом. Вы продали нас Токио.
– Знаете, мне надоело слушать ваши домыслы. Если вы настаиваете, что, возможно, речь не идет о мистификации, назовите имена девочки и ее родителей.
Микура еле слышно вздохнул и холодно ответил:
– Похищение не касается администрации. И никого, кроме нас, тоже.
Миками почувствовал, как у него раскалывается голова. «Вот истинная сущность органов. Полиция – в высшей степени замкнутая организация». Раньше и Миками придерживался того же мнения. За много лет работы детективом он относился к своей исключительности как к чему-то совершенно естественному. Но… Теперь он смотрел на все как бы с противоположной стороны.
«Похищение не касается администрации. И никого, кроме нас, тоже».
Он заранее знал, что скажут репортеры: «А. работает не по найму. Откуда нам знать, может, таких людей и вовсе не существует в природе?»
Глава 64
В лицо Миками летела пыль; она попадала в глаза.
Он сел в машину, вытер глаза, посмотрел на цифровой дисплей. Три пятнадцать. Он достал мобильник и позвонил в управление по связям со СМИ. Как только его соединили, он услышал страшный шум. Разобрал сердитые возгласы: «Думаете, это шутки? Дайте нам их имена! Вы нам солгали?» Репортеры
