Миками исходил из того, что Урусибара уже позвонил Какинуме вчера вечером и велел ему держать язык за зубами. С такими мыслями он нажал кнопку звонка.
– Иду! – ответил почти сразу высокий женский голос. Дверь приоткрылась, но цепочки хозяйка не сняла. – Здравствуйте…
Мэйко выглянула наружу. Миками не поверил своим глазам. Она выглядела такой же молодой, как в тот день, когда он впервые ее увидел, хотя это было много лет назад.
– Моя фамилия Миками. Я работал в отделе специальных расследований, когда…
Мэйко перебила его на полуслове:
– Да, конечно! Я помню. Вы работали с моим мужем. – Она отшвырнула с дороги сандалии и вышла на порог.
Что-то в ней напомнило ему Мидзуки Муракуси. Мэйко нельзя было назвать красавицей, но ее очень красила добродушная улыбка. Перед самой их свадьбой у Миками умерла мать, поэтому на торжественной церемонии его не было. Миками виделся с Мэйко лишь дважды, первый раз на вечеринке, которую в честь Какинумы устроили в Первом управлении, а второй – когда он с несколькими коллегами приходил к молодоженам на новоселье. С тех пор прошло почти пятнадцать лет. И все же в Мэйко чувствовалось столько энергии, что можно было без преувеличения принять ее за двадцатилетнюю. Она совсем не походила на мать троих детей.
– Муж часто вас вспоминает. Не удивлюсь, если у вас время от времени горят уши!
Миками смущенно улыбнулся. Скорее всего, рассказы о нем смахивали на сказку «Красавица и чудовище».
– Как выпьет пару рюмочек, так начинает: «Миками – вот он настоящий. Настоящий детектив!»
Миками готов был списать ее слова на лесть, но Мэйко продолжала, словно прочитала его мысли:
– Нет-нет, он в самом деле очень высоко вас ценит. Говорит, что вы – единственный детектив, который все понимает. Вы ведь поработали и в Первом, и во Втором управлениях и везде оставили по себе добрую память. И с неподдельной гордостью рассказывает о ваших достижениях!
– Он преувеличивает.
Понимая, что их окружают глаза и уши, Миками вошел в прихожую. Сразу послышался топот ножек. Вскоре в прихожую вышла девочка лет семи-восьми; она вела за руку ребенка помладше. Миками не понял, какого пола ребенок. Еще один мальчик лет десяти – двенадцати высунул голову в коридор; он смотрел на гостя, склонив голову набок.
– Какинума дома? – спросил Миками, заранее предчувствуя, что его нет.
Мэйко поджала губы и подхватила на руки младшего ребенка.
– Вы с ним разминулись. Он ушел минут десять назад.
– На работу поехал?
Хотя следственно-оперативную группу понизили в статусе и значительно сократили штат, группа по «Делу 64» по-прежнему располагалась в Центральном управлении.
– Нет, вряд ли. Хотя ушел он точно по работе.
– Говорят, в последнее время он может отдыхать по выходным?
– Да. Хотя сама не понимаю, хорошо это или плохо. Да, очень надеюсь, что похитителя Сёко все же схватят… Бедная девочка!
Мэйко невольно посмотрела на ребенка, которого держала на руках. Ребенок улыбнулся, и Миками, наконец, увидел, что это девочка.
– С самой нашей свадьбы он работает не покладая рук. Иногда мне кажется, что семьи для него не существует. Он принимает работу очень близко к сердцу. Будет по-настоящему страдать, если преступника так и не найдут… А ведь скоро истекает срок давности! К тому же Какинуму могут куда-нибудь перевести…
Миками медленно кивнул.
– Какинума часто жалеет, что вас перевели из уголовного розыска. Он уверен, что уж вы бы сумели раскрыть «Дело 64».
У Миками кольнуло сердце. У него возникло странное чувство: показалось, будто он наблюдает за происходящим откуда-то сверху.
– Ваш муж непременно арестует похитителя, я уверен. Никто лучше его не разбирается в деле.
– Очень надеюсь, что вы правы. Если его еще повысят на три звания, мне больше нечего будет желать! – Мэйко со смехом посторонилась, пропуская Миками в комнату.
– Правильно ли будет предположить, что вчера вечером вам звонил Урусибара?
– Да, совершенно верно! И еще один человек звонил с работы… его фамилия Футаватари.
Миками удалось не выдать изумления. Он подозревал, что Футаватари и сюда доберется…
– Он звонил впервые?
– Нет, что вы, он довольно часто звонит нам. Хотя иногда ему звонит Какинума.
– Извините, я имел в виду Футаватари.
– А! Тот человек действительно звонил впервые. И не просто звонил: он приезжал к нам, причем довольно поздно.
Миками не мог не восхититься работоспособностью своего бывшего однокашника. Да, Футаватари опять его обошел! Улыбка Мэйко немного поблекла.
– Кстати, кто он такой? Я спросила у Какинумы, но он лишь ответил, что Футаватари – важная шишка из администрации. Какой он?
– То есть?
– Я к нему не выходила. Когда он пришел, мы притворились, будто меня нет дома.
– Ясно.
– Он что, из службы внутренней безопасности?
Миками невольно улыбнулся:
– Нет, ничего подобного. Он из отдела кадров; поступил в полицию в один год со мной. Не сомневаюсь, дело как-то связано с его работой. Какинума уже четырнадцать лет трудится на одном месте; возможно, Футаватари наводит справки, чтобы узнать, не хочет ли он перейти.
Ему показалось, что Мэйко ему поверила.
– Понятно… Зря я тогда спряталась, надо было ему представиться.
– Ваш муж… хочет куда-то перевестись?
– По-моему, да. Но всякий раз, подвыпив, он жалуется, что до истечения срока давности по «Делу 64» у него связаны руки.
«Связаны руки»… Похоже, кто-то его удерживает.
Девочка, сидящая у Мэйко на руках, дернула ее за волосы. Миками воспользовался паузой в разговоре и спросил:
– У Какинумы есть мобильный телефон?
– Ах, извините! – Мэйко подняла голову и хлопнула в ладоши. – Мне строго-настрого запрещено давать его номер…
– Понимаю.
«Никому не давай мой номер, даже сослуживцам». Так все детективы говорят своим близким. Миками решил вернуться попозже. Он уже собирался поклониться и уйти, когда Мэйко неожиданно заговорила:
– Он, наверное, опять поехал туда…
– Что?
– На улице Мацукава есть супермаркет, «Токумацу». Знаете?
– Да,
