– По привычке?
– Не забывай, прошло целых четырнадцать лет! «Ага, сегодня он снова здесь» – только и всего. В других местах мы с ним не видимся. Мы с ним как будто заключили молчаливое соглашение. Потому-то я продержался так долго – и Кода тоже. – Какинума низко наклонил голову. – Прошу тебя, Миками! Не создавай нам лишних трудностей. Если ты надавишь на него, с твоей харизмой… ну да, он наверняка не выдержит и что-нибудь скажет. Если он во всем признается, мне придется доложить об этом по начальству. У меня просто не останется другого выхода.
Миками воздержался от кивка.
– Я наблюдаю за ним с самого начала. С тех пор как он ушел, ему живется очень несладко. Он не мог устроиться на приличную работу. И пусть в его личном деле написано, что он ушел по собственному желанию; все равно к человеку, который уволился из полиции, относятся с подозрением. К тому же ушел он вдруг, внезапно, даже не попросив рекомендательного письма! Он перебивался случайными заработками, в основном занимался тяжелым физическим трудом. Теперь он наконец женился, у него родился ребенок. Он начал привыкать к новой жизни. Вот почему…
– Расскажи, что произошло!
– Что? Когда?
– В доме Амэмии. Если не хочешь, чтобы я расспрашивал Коду, говори сам.
– Но я… – Какинума осекся и бросил на Миками безнадежный взгляд.
– Я такой же, как ты. Я тоже приехал для того, чтобы сделать свое дело.
Снова молчание.
– Не собираюсь тебя выдавать! Я тебя не видел. Мы с тобой не разговаривали. Ясно? А теперь рассказывай.
Какинума прищурился. Наконец он едва заметно покачал головой.
Миками приоткрыл дверцу, но Какинума быстро развернулся и крепко схватил его за запястье.
– Дело не только в Коде. У меня тоже есть семья.
– И у меня. – Миками нагнулся к Какинуме. – Слушай!
Никто никогда не услышит от меня твоего имени. Ты, я, Кода – вместе мы справимся, выкрутимся! С нашими семьями ничего не случится. Если можешь предложить что-нибудь получше… я тебя слушаю.
Последовало долгое молчание.
Какинума поднял голову. Он с сожалением посмотрел на Коду, на парковку и наконец снова медленно повернулся назад. Приоткрыв рот, он помассировал себе шею. Миками терпеливо ждал. Наконец Какинума заговорил:
– Мы упустили единственный шанс записать голос похитителя на пленку.
Миками ахнул.
– Аппаратура… не сработала.
Мысли Миками заработали с удвоенной скоростью. «Упустили единственный шанс записать голос похитителя…
Аппаратура не сработала…»
Он все равно пока ничего не понимал.
– Что ты имеешь в виду? Ведь похититель звонил Амэмии еще до того, как вы…
– Был еще один звонок.
Миками поднес руку ко рту:
– Не может быть…
– Да, это правда. Помимо двух звонков, о которых стало известно, был еще один… А мы облажались, не смогли записать его.
Миками слушал затаив дыхание.
– Это случилось перед тем, как прибыла ваша группа. Похититель снова позвонил Амэмии. Мы подготовились. Все проверили, должны были записать звонок, а потом отследить его… И вот… – Какинума сглотнул слюну; было видно, что ему физически больно. – Как только телефон зазвонил, Амэмия чуть все не испортил… бросился к нему и попытался поднять трубку, забыв все, о чем мы ему говорили. Нам удалось его остановить и связаться с «Эн-Ти-Ти». А Хиёси включил диктофон. Но он почему-то не сработал, звонок не записался. Пленка не крутилась. Он запаниковал, начал включать и выключать диктофон, но пленка не двигалась. А телефон все звонил… Должно быть, Амэмия страшно перепугался, что звонки прекратятся, – он все-таки снял трубку.
– Все-таки снял?! – В Миками сразу проснулся детектив. – И похититель говорил с ним?
– Да.
– Что же он сказал?
– Предупредил Амэмию, чтобы тот не обращался в полицию. Сказал, что следит за ним. Амэмия поклялся, что не станет связываться с нами; потом попросил дать ему послушать голос дочери, но разговор прервался. Звонок оказался слишком коротким, и отследить его не удалось.
– Голос был тот же самый, что и в предыдущие два раза?
– По словам Амэмии, да.
– Тебе удалось его услышать?
Какинума с сожалением покачал головой:
– Никто его не слышал, кроме Амэмии.
– А наушники?
– Конечно, мы сидели в наушниках – и я, и Кода. Но мы сняли их, чтобы помочь Хиёси – он страшно перепугался. Мы проверяли соединения, кабели, привод, но тут Амэмия… В общем, остальное ты уже знаешь.
В машине стало тихо. Миками не сразу вспомнил, что он теперь сотрудник пресс-службы. Полиция покрывала свою ошибку. Оперативники обманули общественность, утаили звонок от похитителя и убийцы.
Немыслимо! Такого не должно было случиться. По спине у Миками пробежал холодок.
– Кто принял решение замять дело?
Молчание.
– Ты напрасно тратишь мое время. Выкладывай!
– Командир.
– Урусибара? Что он сказал?
– Что докладывать о случившемся не обязательно. Мол, Амэмия и сам все понимает. И чтобы мы никому об этом не говорили, что бы ни случилось.
– Он уговаривал Амэмию подыграть вам?
– Нет, вряд ли. Амэмия и сам извинялся перед нами – во всяком случае, сразу после звонка. Все повторял, что просит прощения за то, что ответил на звонок, забыв наши наставления.
«По крайней мере, сразу после звонка»…
– Но со временем его отношение к нам изменилось. Амэмия решил, что не простит нашей ошибки. Поэтому он сейчас держится так отчужденно и оборвал все отношения с нами?
– Точно не знаю; мне запретили общаться с ним… Знаю только, что в прессе дело освещали во всех подробностях после того, как закончился договор о неразглашении… Он наверняка заметил, что о третьем звонке похитителя мы умолчали.
Не в этом ли все дело? Может быть, Амэмия обижен не из-за самой ошибки, а из-за того, что ее скрыли?
– В котором часу похититель звонил в третий раз?
– Ровно в семь тридцать.
Всего за час до прихода
