Здесь рассуждения Миками натыкались на преграду.
«Да, наверное, Футаватари подслушал, как кто-то упомянул о записке. Но кто и где?»
Его мысли, лишь наполовину оформившиеся, внезапно побежали по иному руслу. Речь шла о страшной тайне уголовного розыска, которая передавалась от одного директора к другому. Такие сведения невозможно просто подслушать. Где же Футаватари мог обо всем узнать? Может, ему кто-то сказал? Не Акама ли, по чьим приказам он действует? Акама откуда-то узнал кодовое название дела. Конечно, руководитель крупного департамента имеет доступ к важным сведениям, совершенно недосягаемым для сотрудников даже среднего звена. И все же Миками гнал от себя мысль о том, что за всем стоит Акама. Он, конечно, обладает большой властью, многие добиваются его благосклонности. Однако едва ли он подслушал кодовое название, которое было в ходу только среди «своих» и не циркулировало по управлению в целом.
Миками в очередной раз предстояло кое-что понять. Загадка Футаватари разрасталась; она все больше занимала его. Футаватари узнал что-то, о чем ему не полагалось знать. Он задавал вопросы о том, на что было наложено табу. Перед мысленным взором Миками то и дело возникали глаза Футаватари, лишенные всякого выражения…
Может, Футаватари сам не понимает, что играет с огнем? Нет, немыслимо! Миками все больше и больше в этом убеждался. Футаватари всегда просчитывал все за и против своих поступков, иначе он не стал бы лучшим специалистом в управлении.
Зачем он наводит справки о записке Коды, догадываясь, что она таит в себе немало опасностей? Хотя не знает ее содержания, он почуял ее потенциальную «взрывоопасность». И конечно, ему захотелось узнать, что же тогда случилось. Двое из четырех оперативников, которые во время «Дела 64» находились дома у Амэмии, уволились из полиции. Местонахождение Коды неизвестно. Хиёси превратился в затворника. И отношения с Амэмией испортились. Уже поэтому можно было догадаться, что таинственная служебная записка Коды – не просто лист бумаги. Футаватари почуял запах жареного. Но поскольку речь шла о «Деле 64», он понимал, что должен действовать осторожно, чтобы не подвести все управление. Тем не менее от расспросов он не отказался.
Почему?
Потому что его пост не оставлял ему выбора. Для Футаватари в понятие «полиция» входило не только префектуральное управление. Для него их управление было просто региональным отделением НПА. Футаватари одновременно служил и префектуральному управлению, и Токио. Он стремительно поднимался по служебной лестнице; его выделяли и отличали, он заслужил доверие многих руководителей. Именно поэтому он должен был согласовывать свои действия с политикой центра. Визит комиссара состоится через четыре дня. Футаватари наверняка поручили слегка «приструнить» уголовный розыск, добиться его послушания. Время у него на исходе. И записка Коды – единственное оружие, которое у него имелось. Футаватари наверняка решил использовать ее в качестве козыря. Однако он не до конца сознавал, какая опасность в ней таится для всего управления…
Мысли о Футаватари не покидали Миками. Они с Футаватари находятся в одной лодке. На них обоих давят, их обоих загнали в угол. Футаватари только изображает невозмутимость; на самом деле он не спит ночами, неотрывно смотрит на часы и на календарь. Визит комиссара – переломный момент; до него всего четыре дня. Конечный срок.
Ну конечно!
Все стало ясно. Визит комиссара обострит давнее противостояние между приспешниками Токио и уголовным розыском. Подсознательно он всегда это понимал. Но сейчас произойдет нечто другое. Короткая и ожесточенная схватка. Обратный отсчет уже пошел. В ходе визита будет решен какой-то важный вопрос. Визит – не просто формальность, не просто церемония или символ; он станет приговором. Генеральный комиссар Кодзука лично объявит о намерениях Токио. Он сделает некое важное заявление. Вот что ясно почти наверняка.
У него засосало под ложечкой. Он не знал, что именно скажет комиссар. Зато знал, где и когда он намерен сделать важное объявление. Рядом с домом Амэмии. Во время запланированного интервью на ходу!
Сердце у Миками забилось чаще. Подсознание неожиданно заметило впереди красный свет, и он нажал на тормоз в последний миг. Остановился за стоп-линией. Огляделся по сторонам, но вокруг не было видно ни других машин, ни пешеходов. Он стоял на маленьком перекрестке в сельской местности, на границе округа Морикава на окраине города… В нескольких минутах езды от дома Амэмии.
Ему вдруг ужасно захотелось повернуть назад. Собственная роль стала наконец ясна. Ему поручено переубедить Амэмию. Уговорить его принять комиссара… Но дело не только в предстоящем визите как таковом. Комиссар намерен воспользоваться возможностью и сделать некое важное заявление, адресованное уголовному розыску. А журналисты должны предать его слова широкой огласке. Если именно в том и заключается истинная цель «токийской фракции», значит, Миками поможет соорудить виселицу, на которой вздернут уголовный розыск. Он должен позаботиться о том, чтобы ключевая сцена стала как можно более зрелищной. Вот в чем заключается его задача как директора по связям с прессой. Он будет руководить процессом.
На светофоре зажегся зеленый свет, и Миками поехал дальше, но резко повернул, как только впереди показался консервный завод. Он помнил, что чуть дальше по дороге, вдоль реки, есть небольшой парк, засаженный тополями и камфорными деревьями. В парке имелась и площадка с тренажерами под открытым небом. Напротив стояла старая, полуразвалившаяся телефонная будка. Деревья сильно разрослись, но в остальном все осталось таким же, как запомнилось ему четырнадцать лет назад. Даже будка по-прежнему стояла на месте. Из-за распространения мобильных телефонов многие телефоны-автоматы вышли из употребления. Да и сам парк выглядел заброшенным. Наверное, после «Дела 64» сюда перестали ходить гулять семьи с детьми и окрестности парка пришли в запустение.
Миками затормозил у телефонной будки.
Если он выполнит теперешнее задание, то уже не сможет вернуться в уголовный розыск. Он столкнулся с самым трудным выбором за всю жизнь. Последнее время он старается подавлять в себе тоску по прошлому, но теперь, когда он понял, что уголовный розыск может закрыться для него навсегда, тоска обострилась с новой силой.
Так как у него не было выхода, он подчинился воле Акамы. Все поставил на карту и дал обет послушания. Но это не значит, что он оставил всякую надежду. Надежду на то, что Аюми вернется домой. Что Акаму снова переведут
