– Мне хотелось бы возвратиться к бедной Кларе, чтоб несколько успокоить ее, сказала она жениху: – но лучше будет поскорее переговорить с Эрпксеном. Мы поедем к нему и ты перескажешь ему все, что слышал. Надеюсь, ты сумеешь это сделать?
Но едва проехали жених и невеста несколько шагов, как Тереза заметила Артура Эриксена: молодой человек уверял себя, что презирает и ненавидит изменницу, однако ж очень часто бродил близь дома, где жила она. Тереза велела кучеру остановиться и подозвала Артура.
– Г. Эриксен! очень-рада вас видеть. Рекомендую вам Бергера: это мой жених, и мы с ним делаем визиты. Но у меня есть до вас дело, более-важное; и если вы имеете свободную минуту, то я прошу вас сесть в карету: мы переговорим с вами.
Артур и Бергер с недоумением посмотрели на Терезу; карета была двуместная.
– Вы думаете, что вам негде поместиться? Это легко устроить. Бергер, ты будешь так добр, что посидишь пять минут на козлах.
Бергер сделал недовольную мину.
– Друг мой, я прошу тебя об этом, ласково, но решительно сказала Тереза: – скажи тихонько кучеру, чтоб он ехал назад к дому Клары, прибавила она шопотом.
Бергер отправился на козлы, и Артур с улыбкою сел на его место.
– Вы жестоко и совершенно-напрасно обидели Клару, прямо начала Тереза: – скажите сами, правдоподобно ли, чтоб она могла быть виновата перед вами?
– Не говорите о ней… грустно сказал Артур.
– Я знаю случай, возбудивший ваши подозрения, твердо продолжала она: – вы обманулись. Дело вот в чем. И она рассказала ему все, что слышала от Вундель и Бекер. – Если не верите мне, можете сами расспросить этих гадких старух.
– Я верю вам, это должно быть так! – с жаром воскликнул Артур. – Да, Клара не может быть изменницею! Как я был глуп, что оскорблял ее!
– Вы можете загладить свою ошибку. Карета подъезжает, как видите, к дому Клары.
Артур выпрыгнул из кареты и бросился вверх по лестнице.
– Теперь ты можешь, Бергер, сесть на свое прежнее место, сказала Тереза: – и поедем продолжать наши визиты. Благодарю тебя, милый: ты своей рассудительностью и послушанием помог мне сделать доброе дело.
XV. Герцог Альфред платит услугою за услугу
На другой день, вечером, у крыльца барона Бранда стояла почтовая карета. Лошади нетерпеливо грызли удила; почтальон успокоивал их уверениями, что ждать уже недолго.
В зале подле Бранда стояла сестра его, баронесса Вольмар, с своим сыном.
– Итак, все готово к отъезду, говорил Бранд: – ты отправишься в деревню, которую я купил для тебя. Дело о разводе скоро кончится, и на-днях, ты будешь свободна.
– Но, Генри, зачем же ты расстаешься со мною? Штейнфельд знает наши отношения… Я боюсь за тебя, Генри: у тебя страшные мысли.
– Скоро ты все узнаешь, Люси. Теперь я могу сказать тебе одно: прости! – Пора, пора тебе ехать. Времени не должно терять без пользы.
– Но мы скоро увидимся с тобою, Генри?
– Если мне удастся благополучно кончить свои дела, то очень-скоро, мои друг, отвечал он с заметным волнением в голосе. Но, прости, моя милая Люси! Будь счастлива! и, нежно обняв сестру и её сына, он позвонил. – Подайте мантилью баронессе! сказал он вошедшему камердинеру.
Еще раз поцеловал он сестру, еще раз обнял ребенка и повел ее с лестницы. И когда захлопнулась дверца экипажа, он закрыл глаза руками и быстро отвернулся: ему слишком-тяжело было расставаться с сестрою, которую одну он любил на свете.
Через несколько минут приехал Штейнфельд.
– Вы очень-хорошо сделали, Штейнфельд, послушавшись моего совета: ваше присутствие еще несколькими минутами протянуло бы сцену свиданья, а она была мучительна для меня. Притом же, время не терпит, теперь мне дорога каждая секунда: вы знаете, приготовляясь к дуэли, надобно привести в порядок дела.
– К дуэли? Что это значит? С кем у вас дуэль?
– Это секрет; но вам я могу открыть его. Вы помните портреты Данкварта, рисованные Эриксеном? Я имел неосторожность слишком-многим показывать их – и вот слухи о моей шалости дошли до Данкварта. Очень-глупо иметь дуэль с таким противником, но я не мог отказаться от вызова.
– Барон, вы сами искали дуэли, сказал Штейнфельд, пристально смотря на него.
– Думайте, как хотите; но я прошу вас на все вопросы об этом деле отвечать то, что вы слышали от меня. Быть-может, даже очень-вероятно, что дуэль кончится для меня несчастливо. Так должно-быть.
– Это ужасно, Бранд!
– Не должно жалеть о том, что неизбежно. Но, поговоримте о деле, которое гораздо-важнее. Я надеюсь, что моя сестра будет счастлива. Я не ошибаюсь – так ли?
Штейнфельд пожал ему руку.
– До свиданья же, Штениифельд. Будьте счастливы.
Когда Штейнфельд ушел, Бранд позвал Бейля.
– Вы пересмотрели мои бумаги, любезный г. Бейль? Не правда ли, они в порядке? И если я уеду на несколько времени, поручив вам мои денежные дела, они не придут в расстройство?
– Вы уезжаете? с удивлением спросил Бейль.
– Да, на несколько дней. Кстати, вы были у герцога Альфреда? Что он сказал вам?
– Он сказал, что с удовольствием исполнит ваше желание и приедет в назначенное время.
– Прекрасно. Будем же ожидать его, и займемся делами. Сестра моя уехала. Она говорила, что вы останетесь гувернёром её сына. Вы согласны?
– О, без всякого сомнения! Ребенок полюбил меня, да и я сильно привязался к нему.
Разговор был прерван камердинером, вбежавшим с испуганным лицом:
– Наш дом окружен какими-то подозрительными людьми, с беспокойством сказал он. – Мне показалось, что это переодетые полицейские служители.
– Вот что! спокойно проговорил Бранд: – впрочем, уж время: три четверти девятого.
– Боже мой! вскричал Бейль: – вам грозит страшная опасность, а вы принимаете известие о ней так холодно!
– Опасности пока еще нет; опасность приедет в девять часов, с улыбкою отвечал Бранд: – эта опасность – президент полиции, который лично хочет арестовать меня.
– И вы говорите об этом так равнодушно!
– Вы забываете, что не всегда удается сделать то, что хочешь сделать. Так, вероятно, случится и с президентом, сказал Бранд, вынимая из ящика пару сигар, зажигая одну и подавая другую своему собеседнику. – От нечего делать, будемте курить. Надобно вам сказать, любезный г. Бейль, что я давно приготовлялся к подобной развязке; она пришла скорее и неизбежнее, нежели я думал. Но если я не могу избежать вообще расчета с жизнью, то принял меры, чтоб рассчитаться наиболее-удобным образом, избежав всяких сплетень, которых, признаюсь, не люблю. А! вот и карета герцога Альфреда. Очень-приятно, что он так пунктуально исполняет просьбы друзей.
– Что за диво! кричал герцог, с шумом входи в комнату: – у вашего подъезда, любезный барон, бродят полицейские. Что это значит?
– Coeur de rose! как это неприятно! Я этого ждал. Вы должны помочь мне, герцог.
– Очень-рад. Да скажите же,
