– Тебе это с рук не сойдет.
…
– Слышишь? Похищение конгрессмена США – федеральное преступление.
– А государственный переворот.
– Какой государственный переворот?
– Тот, который вы замышляли.
– Не понимаю, о чем ты.
– Брось, Стайн все рассказал.
У меня в часах была функция диктофона, я активировал ее.
– И про военных. И про ваши встречи под луной.
Карла не выдержала.
– Ублюдок педерастический.
– Кто бы говорил…
Она немного помедлила:
– Я не лесбиянка.
– Да что ты говоришь…
– Это правда. Можешь спросить у Моники. У нас был договор.
– Какой договор?
– Ей нужна была собственная юридическая фирма и клиентура. Мне – место в конгрессе. Мы договорились. Чисто деловые отношения.
Я повернулся к ней.
– В таком случае ты еще большая тварь, чем я думал. Ради места в конгрессе ты разрушила мою семью, сломала жизнь мне и моему сыну. Вы брали его на гей-парад, а теперь ты говоришь, что ты притворялась. Что же ты за мразь такая…
– Черт, мне тоже пришлось от многого отказаться!
– От чего? Изменять мужу, трахаться направо и налево? Ты хоть считала когда-нибудь, скольким людям ты поломала жизнь? Мужа ты тоже использовала и бросила.
– Я ему не изменяла.
– Не ври.
– Ладно, чего ты хочешь?
– Избавиться от тебя. Все, что я хочу.
– Подожди.
…
– Все еще можно уладить. Я позвоню Марку. Он патриот США, как и ты. Он поймет… когда он станет президентом – и твоя, и моя проблемы будут решены.
Имя названо.
– А тебе-то это зачем? Зачем ты во все это ввязалась?
– Страна гибнет. Ты что, не видишь, что происходит? У нас в Белом доме худший президент за всю историю США. Он расист, шовинист, гомофоб, отморозок!
Я поцокал языком, как это делают итальянцы.
– Врете, леди. Вам плевать на то, гомофоб он или нет, вы только что это сказали. Что они вам пообещали? Генеральный атторней? Министр юстиции? Госсекретарь?
…
– Ты готова искалечить жизнь маленького ребенка ради места в конгрессе, ты готова искалечить жизнь всей страны ради новой должности. Но клянусь Богом, леди, я остановлю вас и сорву то, что вы задумали. Чего бы мне это ни стоило.
– Я…
– Заткнись. Я больше не хочу, чтобы ты говорила. Просто – заткнись.
Через некоторое время за мной припарковался фургон с номерами Джерси. Я вышел, навстречу мне вышел пожилой мужчина с внимательными глазами, в костюме аэропортовского рабочего.
– Вы искали связи.
– Канал «Сокол», – отозвался я.
– Мы ничего не знали про вас.
– И не должны были. Это односторонний канал.
– Разрешите?
Я протянул свои права, мужчина рассмотрел их, при этом он отступил назад, на безопасное расстояние.
– Хорошо. Что вы хотите?
– Я провалился. Мне нужно убираться из страны как можно быстрее. И вывезти кое-кого.
– Вывезти?
Вместо ответа я открыл дверь фургона.
– Кто это?
– Карла Ди Белла. Конгрессвумен США.
Мужчина посмотрел на меня.
– Вы с ума сошли?
– Отнюдь. Эта дама знает, что произошло с самолетом президента. Если нам удастся вывезти ее в Россию – это будет второй Сноуден. Имея ее, можно выдвигать любые требования. Снятие санкций… что угодно. Вы на этом станете генералом.
Мужчина подумал, потом пошел к своей машине и вернулся с аптечкой.
– У нее аллергия на лекарства есть?
– Понятия не имею.
– Что вы задумали?! – крикнула конгрессвумен.
Никто ей не ответил.
Когда укол был сделан, мужчина посмотрел на меня.
– Сегодня, в двадцать три пятьдесят, в Тетерборо будет самолет. «Гольфстрим», пункт назначения Шанхай – но в районе Владивостока у него случатся проблемы с двигателем. Он будет ждать пять минут, потом взлетит. Жду вас там, я помогу пройти на поле.
Я покачал головой.
– Не пойдет. Поедем на вашей машине. Я уже в розыске.
В Тетерборо – это был крупнейший бизнес-аэропорт Нью-Йорка – я до последнего ждал, что что-то случится в самый последний момент. Нас учили в легионе – в самый последний момент и случается всякое дерьмо. Но ничего не случилось – вострокрылая, двухдвигательная птица подрулила прямо к нам, и мы, прикрываясь высоким бортом фургона, сначала перенесли на борт бесчувственное тело Ди Беллы, а затем и перебрались сами. Самолету тут же дали взлет, видимо, был оплачен приоритетный порядок.
Через несколько минут, когда самолет уже набрал высоту, я услышал, как пилот ругается на чистом русском языке. Наклонившись, я прошел в кабину пилота.
– Что произошло? – спросил я на почти позабытом языке.
– О, а ты русский? – обрадовался пилот. – Да тут америкосы опять мудят. Приказ посадить все самолеты.
Вот, похоже, и неприятности.
– Можно это проигнорировать?
– Запросто, – улыбнулся пилот, – мы уже две минуты как летим над Канадой. Имел я их предписания.
Наушник что-то противно забубнил.
– О, повторяют. Да пошли они. Был бы я на своей ласточке.
– Служил? – догадался я.
– Ага, в Мигалово. При мебельщике уволили по сокращению, вот устроился буржуев возить. Не пропадем.
Я не знал, кто такой мебельщик и при чем тут мебель. Но я был рад говорить с настоящим русским человеком. И знать, что я возвращаюсь домой.
А вы и правда поверили, что я не шпион?
Россия, Ростовская область,
Ростов-на-Дону,
центр боевого управления 4-й воздушной армии
17 августа 2019 года
– Товарищи офицеры.
Все встали. Совещание это было необычным само по себе, так как самым младшим по званию в комнате был майор, а самым старшим – генерал-полковник. Правда, на форме майора красовалась звезда Героя России, и получил он ее в Сирии, когда принял на себя командование атакованной базой, остановил побежавших сирийских солдат и почти трое суток, в окружении, отражал атаки духовских банд. После Сирии он был переведен из ВДВ в отряд специального назначения и занимался в общем-то тем же, чем и в Сирии, – противодиверсионной и противотеррористической защитой военных объектов. В данном случае – объектов ВВС и ПВО, где каждая боевая единица может стоить десятки миллионов долларов, а каждый летчик – это тоже как минимум десять лет подготовки и многие вложенные миллионы. Несмотря на отдельные попытки, до сих пор так никому и не удалось совершить диверсию, военное имущество было сохранено в целости, как и жизни людей.
Но это сейчас не имело никакого значения. Имел значение лишь его боевой опыт.
Следом за министром обороны зашли директор ФСБ и заместитель начальника генштаба – командующий ГРУ. Уже это указывало на уровень совещания.
– Садитесь, – сказал министр обороны вопреки положенному, уступая место во главе стола и садясь справа. – Юрий Леонидович, начинайте.
Начальник ГРУ, оказавшийся во главе стола, открыл совещание.
– Прежде всего я хочу напомнить всем собравшимся о требованиях абсолютной секретности. Все об этом помнят?
…
– Хорошо. В таком случае к делу. Несколько часов назад над Украиной пропал борт номер один ВВС США с президентом США на борту. В связи с этим была назначена внеплановая проверка всех сил и средств ВВС и ПВО Южного федерального округа с целью установить и получить доказательства нашей непричастности к данному инциденту. На сегодняшний день все средства объективного контроля за этот день изъяты и опечатаны сотрудниками военной контрразведки, первичная проверка показала, что никаких
