– Чего… хочешь, приходи… За меня весь Харьков встанет, полтора ляма населения. Проблем хочешь?
Бывший кавээнщик посмотрел на других участников совещания. Кто-то активно «работал лицом», изображая возмущение. Кто-то старательно делал вид, что он ни при чем.
– Саша. Ты вообще скажи, чего ты хочешь? Чего ты хочешь добиться, кидая американцев.
– Я хочу выиграть войну для Украины, на которую вы все положили!
– Саня, ты так ничего не выиграешь. Американцы нам не простят.
– У меня договоренности, не ссы.
– Саня, какие договоренности?
– Тебе что, сказать? За лоха меня держишь?
– Саня приезжай в Киев, посоветоваться надо.
– А вот это хрен. Мне и в Харькове хорошо.
– Тогда мы приедем.
– Это тоже хрен. Сделаете хоть шаг к Харькову – пожалеете. А будешь дальше меня напрягать, я в Сеть скину компру, как ты санаторий в Трускавце на сестру отжал. Этого хочешь?
…
– Все, расход. Слава Украине.
Окно закрылось.
– Вот, с…а! – не сдержался бывший кавээнщик. – Выходит, правда, что он базу всю скопировал. П…р!
– А че, ты правда санаторий отжал? – поинтересовался министр обороны, который закончил Львовское военно-политическое училище с отметкой «отлично» по научному коммунизму. Он сейчас крышевал заправки и оптовую торговлю топливом.
– Да пошел он! Моя сестра санаторий купила!
– Так, что делать будем? – спросил президент, которого за глаза, как и всех предыдущих, называли «портрет».
– Отморозиться уже не получится, – заявил премьер, – вляпались.
– Может, сказать пиндосам, мы ни при чем, пусть решают?
– Они нарешают.
– А если Путин еще ударит…
Ответа не было.
Азовское море
Побережье
19 августа 2019 года
– Доклад от Зверя. Он видит бронетехнику как минимум восемь единиц. Направляется к цели. Зверь не обнаружен.
– Дай-ка… Зверь, здесь Моряк.
– На связи.
– Чья техника – определить можешь?
– Никак нет.
– Заныкайся и не стреляй. Как понял.
– Понял.
– Только ты хорошо заныкайся…
…
– Набери Ростов…
Ближнее Подмосковье
Подземный центр боевого управления Министерства обороны России
19 августа 2019 года
Подземный центр боевого управления Министерства обороны России был новым, он был открыт только в 2012 году и снабжен самыми современными средствами связи, анализа, отображения обстановки. До этого в случае войны войска должны были управляться из центра еще послевоенной, сталинской постройки. Сейчас в центре было многолюдно, выделялась фигура человека, при виде которого любому опытному американскому разведчику стало бы не по себе. Виктор Куреев, почти девяностолетний, но все еще бодрый и с острым умом старик, сподвижник маршала Огаркова, участвовавший в учениях Запад-81, имевший опыт управления армиями и группами армий. Он числился на пенсии, входил в Инспекторскую группу Министерства обороны РФ, но сейчас на нем была новая рубашка повседневной формы с шевроном Генерального штаба и знаками различия генерала армии. Стоя у электронной карты, на которой была территория Прибалтики, Украины, Черного моря, – он показывал что-то лазерной указкой обступившим его генералам.
Генералы внимательно слушали. Условными значками было отображено расположение трех общевойсковых армий и наиболее боеспособного формирования всего европейского региона, аналога которого в НАТО не было, – первой гвардейской танковой армии.
За всем этим с застекленной галереи наблюдал министр обороны, человек в общем-то гражданский, назначенный в армию как хороший менеджер и полностью оправдавший доверие. Человек, доверие которого он оправдал, стоял рядом.
Зашел один из офицеров связи.
– Товарищ Верховный главнокомандующий…
Президент показал глазами – не мне докладывай.
– Виноват. Товарищ генерал армии. Двадцать пятая и тридцать первая дивизии подводных лодок продолжают выдвижение в районы пуска, согласно плану Самум. Подняты по тревоге части РВСН, полки принимают меры к рассредоточению, в повышенной готовности к пуску…
– Что из Ростова? – перебил министр обороны.
– Из Ростова докладывают: передовая группа вышла на связь. В район цели прибывает украинская бронетехника. Намерения неизвестны.
– То есть у нас остается только одна возможность, использовать ВДВ? – громче, чем обычно, сказал министр обороны. Но президент не повернулся и никак не отреагировал.
…
– Продолжайте наблюдение. Проконтролируйте рассредоточение частей постоянной готовности. И начинайте работу по плану гражданской обороны, пока скрытно.
– Есть. А что по группе на месте, товарищ генерал армии?
Министр посмотрел в спину президенту.
– Не обнаруживать себя, в бой по возможности не вступать.
– Есть.
Президент обернулся, только когда они остались одни. Два человека, которые могли доверять друг другу.
– Мы знали, что рано или поздно этот день настанет, – сказал министр, – таковы ставки в игре…
– Играем не мы и не США – играют нас, – отозвался президент, – кто-то играет нас. Это очень плохо.
– Почему это не американцы?
– Почему они не выходят на связь? Что там у них происходит?
– Они запугали сами себя. Теперь любой, кто выйдет на связь с нами, потенциальный предатель. Кто-то выложит видео в Ютуб – и прощай, политическая карьера.
– Но почему американская авианосная группа отделилась? Почему авианосец не вошел в Черное море? Почему турки занимают такую позицию – мы не просили их об этом.
– Позвонить Эрдогану?
– А кто знает, кто на том конце трубки? Позвонив, мы частично раскроем карты, подтвердим, что не контролируем ситуацию. Это палка о двух концах.
Президент энергично, несмотря на свой уже не юный возраст, прошелся по кабинету. Он знал, что он должен предпринять – выбросить последний козырь. Для него, как для разведчика, это было дико – просто взять и слить информацию. Но, как политик, он понимал, что такие сливы информации приводят к глобальным изменениям, к тектоническим изменениям на политической карте мира. А как Верховный главнокомандующий, он понимал, что из невоенных средств у него есть только это. И больше ничего.
– Бросить камень в пруд и посмотреть, кто заквакает.
– Что?
– Ничего. Алексей!
Зашел личный адъютант.
– Свяжись с Михаилом Евгеньевичем, пусть готовятся запускать видео в эфир. И сразу пусть в Интернет выкладывают, на все возможные ресурсы.
Адъютант кивнул и исчез.
– Будем надеяться, что сработает.
– Сработает, – уверенно сказал министр, – по словам Алексея, это политическая атомная бомба. А он знает, что говорит. Сколько лет там прожил.
Президент прищурился.
– Как он там оказался, этот Алексей? Почему я о нем ничего не слышал до сих пор?
– Это долгая история. Он уходил на холод по линии ГРУ, у него была совсем другая страна внедрения. Он должен был работать во Франции, контролировать кое-какие… дела в НАТО. Потом… вы сами помните, что было с ГРУ. Его вообще хотели расформировать или слить с СВР. Он хорошо прижился, отказался возвращаться. Его оставили в покое. Потом Потеев оставил нас без агентуры, подонок. Мы вышли на него, работать на нас он отказался, но мы заключили с ним некое соглашение. Он помогает нам, мы помогаем ему. А недавно он дал сигнал экстренной связи и вот… что всплыло.
– Всплыло…
– Мне звонил Александр Владимирович, – сказал министр обороны, назвав одного из сильнейших американистов страны, – он проговорил с ним восемь часов. И остался в полном восторге. Его понимание американской системы уникально, хоть сейчас пиши учебник. Я планирую присвоить ему полковника. Его можно использовать как руководителя аналитической группы по противодействию США.
– Если сработает, пиши на него представление, я
