Когда я пересекла границу истории, я почувствовала это костями челюстей, пупком, корнями волос. Позади меня застонал рыжий, тяжело ковыляя за Дженет. Финч обнял меня рукой за талию, и его тепло смягчило мой холод.
Мы стояли на краю неглубокой долины, по колено наполненной туманом.
Я жадно втянула воздух, который пах дождем и барбекю. Неподалеку от нас маленькая девочка пробиралась сквозь туман, достававший ей почти до шеи. За ней шел мужчина в белой футболке; смеясь, он подхватил ребенка и посадил себе на плечи. У девочки на ногах были старенькие роликовые коньки.
Все мое тело болело и ныло от усталости. Солнце грело жарко, мне хотелось есть. В носу свербило, как будто я страдала от аллергии на что-то цветущее, и от меня плохо пахло. От Финча – тоже. Наш ужасный запах был настолько человеческим, что меня накрыло острым желанием. Рыжий парень шагнул вперед, глядя на все огромными глазами. Он оглянулся на деревья, откуда мы пришли, потом перевел взгляд на свои руки.
Я кулем опустилась в траву и заплакала. И могла поклясться, что чувствую, как слезы вымывают блестящую черноту из моих глаз.
– Ты меня спас, – выговорила я сквозь слезы.
– Я пытался, – сказал Финч. – Но похоже на то, что закончила работу именно ты.
Я потрясла головой, вспоминая лошадь, возникшую из ниоткуда прямо в воздухе.
– Нет, я была слишком… Я прожила там много лет. В этой истории. – Вся сказка от начала и до конца прокрутилась у меня перед глазами, как карусель. Холодная королева, далекий король, мои темные пристрастия… – Сколько прошло времени?
– Я не знаю, сколько мы здесь пробыли, – тихо сказал Финч. – Время работает не линейно, так что никто не пытается его исчислять.
– Как ты остался в живых?
– Парень, который перерезал мне горло, по пути в собственную историю бросил меня неподалеку от деревни беженцев. Оставил умирать. И я чуть было не умер, но меня подобрали и подлатали. Исцеление заняло некоторое время.
– А Дженет?
– Мы довольно скоро вычислили, что у нас есть общие знакомые, – ответила женщина. – Потом выяснили, что случилось с тобой, и решили, что можем тебе немножко помочь. Это была его идея, – она кивнула на Финча, и мое сердце подпрыгнуло от материнской гордости в ее глазах.
– Вы были рядом, – вспомнила я. – Все это время. Вы ходили по грани, стараясь дать мне себя заметить.
Финч рассмеялся.
– Черт, Алиса, я знал, что в конце концов ты меня разглядишь.
Смех его тоже изменился – теперь это был смех мужчины, трепетавший ниже шрама на его горле. Почему-то это меня смутило.
– Эгей!
Мужчина в белой футболке заметил нас и махал нам рукой над озером тумана. Он отнес дочку к одному из домов, столпившихся на восточной стороне долины, и теперь подбежал к нам. Но остановился неподалеку.
– Счастливого путешествия вам, – осторожно сказал он.
– У вас есть вода? – спросила Дженет. – А еда? Им это очень нужно, – она жестом указала на меня и рыжего парня.
Лицо мужчины просветлело, и он улыбнулся.
– Я тоже из бывших персонажей, – сообщил он.
– Как вы… – начала я.
– По одежде. И по запаху. Жженый волос и, вы знаете… – он неопределенно помахал в воздухе рукой. – Запах магии.
Он был красивым. Лет двадцать назад он мог быть принцем какого-нибудь королевства. А может, отравителем. Сопределье не баловало добрыми сказками.
Он принес нам ведро воды, и я всасывала кружку за кружкой, пока у меня не вздулся живот. Рыжеволосый парень не сказал ни слова, пока тоже не напился до одури. Он шумно глотал, позволяя воде стекать по подбородку.
– Я чувствую вкус, – сказал он наконец. – Он сладкий и… пыльный. Как камень. Ты его чувствуешь?
Я понимала, о чем он. Все, что мне случалось есть или пить в сказке, бледнело перед электрическим вкусом этой речной воды.
– Да. Чувствую.
Он снова посмотрел на свои руки, шевеля пальцами в воздухе, как сумасшедший.
– Посмотри на это. Это же я. Я это делаю. Это все мое. – Он оглянулся на меня с внезапной тревогой. – Все кончено, правда же? Больше никаких сказок? Никаких умираний?
Дженет маячила у меня за плечом, и я ясно видела, что ей неймется начать задавать вопросы. Я нарочно игнорировала и ее, и Финча, глядя только на человека, который ради меня отправился в другой мир, чтобы передать дары, спасшие мне жизнь в Лесу-на-Полпути.
Глаза у него были ореховые, по щекам рассыпались крупные веснушки. От этих деталей голова шла кругом – неужели Пряха в самом деле создала его таким? Это она решила подбавить чуть больше коричневого в радужку его левого глаза? Это она придумала мою любовь к меду?
– Зачем ты меня тогда увез? – спросила я, стараясь, чтоб мой вопрос звучал мягко.
Он слабо улыбнулся, глядя куда-то внутрь себя.
– Ради нее. Ради воровки.
– Воровки? Ты имеешь в виду… Эллу?
Он вылил очередную кружку воды себе на голову и подставил лицо восходящему солнцу.
– Прежде чем она украла тебя, она хотела украсть меня.
Ого. Четырнадцать лет моя мама провела с Алтеей в Ореховом лесу, в полном одиночестве… Но, оказывается, не могло быть одиночества так близко от Леса-на-Полпути.
– Но если ты… Если ты любил ее, зачем пытался увезти меня от нее?
– Я хотел помочь ей. И тебе. И себе, конечно. Тебе никогда не удалось бы освободиться, не взломав сказку изнутри. Я ведь прав, верно? Ты никогда не была по-настоящему свободна?
Я покачала головой, чувствуя изумление и пустоту при взгляде на этого чужака, которого, должно быть, любила моя мать. Мне никогда не постичь глубины того, чем Элла ради меня пожертвовала. Никогда не узнать всех секретов той жизни, что была у нее до побега со мной.
– И что теперь? – хрипло спросила я. – Ты возвратишься сквозь лес, чтобы найти ее?
Он улыбнулся мне улыбкой, которая многого стоила. По возрасту его можно было принять за студента колледжа. Мое глупое томящееся сердце словно упало, когда я вспомнила, как представляла в детстве, что он и есть мой отец.
– Я прожил слишком много жизней с тех пор, как любил ее, – сказал он. – И слишком много раз умер. Это не проходит так просто… Остается эхо.
Остается эхо. А как обстоят дела со мной? Даже до того, как я оказалась в своей истории, были бешеные, пронзительные моменты, когда Сопределье громко пело в моей крови, и я задавалась вопросом, а не остаться ли в нем навсегда? Если где-то там, в другом мире, Элла уже умерла… Может быть, я принадлежала Сопределью, где мои кости вырастали за одну ночь, глаза были как черные омуты, а клетки тела состояли из
