И да! Мой муж — кот. Точнее, рысь. Большой, плюшевый кошак, при мысли о котором губы самопроизвольно растягиваются в улыбку. Кажется, я помню его мурлыканье — густое, утробное, под которое так сладко спится.
Я вернулась в постель, с головой укрылась одеялом. Может, Дэй прав? Посплю и беспамятство пройдет? Начала считать про себя, пытаясь отвлечься от попыток хоть что-то вспомнить. Лишь голова разболелась. Дождь за окном стих, тучи рассеялись, стало светлее. Не могу больше здесь находиться! Накинув одеяло, я вышла из спальни.
За дверью меня ожидал сюрприз. Эта комната, обставленная мягкой мебелью, была чем-то вроде гостиной. Рядом с большим камином белел густой ковер, как мне показалось, из овечьей шерсти, посреди которого мой муж в зверином обличье вылизывал свое плечо. Дэй не обратил на меня никакого внимания, еще пару раз лизнул лапу и перевоплотился в человека. Изменение его внешности произошло так быстро, что я снова толком ничего не рассмотрела. В одно мгновение силуэт зверя смазался, а вместо него материализовался человек.
— Ты ранен? — заметила я пятна крови на рваном рукаве рубашки.
— Уже нет, — подходя, небрежно ответил Дэй. — Удалось поспать? Память вернулась?
— Где ты был? — разглядывая мокрую, грязную одежду и общий помятый вид мужа, заинтересовалась я, пропустив мимо ушей заданные им вопросы.
— Так ничего и не вспомнила… — задумчиво протянул двуликий. — Странно. Что же с тобой делать?
— Ничего не надо со мной делать, — замотала я головой и шагнула в сторону. — Давай лучше с тобой что-нибудь сделаем. Например, помоем и переоденем.
— Тебе надо поспать.
— Я не могу уснуть по приказу, — слегка возмутилась я настойчивостью мужа.
— Тебе помочь?
— Не надо.
Что он задумал?
— Теплую ванну? Молоко?
Молоко? Светлое воспоминание мягко коснулось сознания: добрые бабушкины руки держат стакан молока с медом и корицей… «Выпей, Ариша, и баиньки».
— Бабушка… Баба Нюра. У меня есть бабушка, — вмиг охрипшим голосом прошептала я.
Теплый бок русской печки, часы с кукушкой, трельяж… Голова предательски закружилась, ноги вмиг стали ватными. Дэй успел подхватить оседающее на пол безвольное тело. Прикосновение его мокрой, холодной одежды привело меня в чувство.
— Я вспомнила! У меня есть бабушка! Любимая бабушка! И она зовет меня Ариша…
— Это совсем не то, — пробормотал двуликий, продолжая прижимать меня к себе. Вдруг он уткнулся лицом в мою макушку и жадно втянул воздух.
— Эй! Что ты делаешь? — попыталась я вырваться.
— Точно, олухи, — непонятно о ком высказался муж. — Как мы могли так легко обмануться?
— Пусти! — уперлась я ладонями в мужскую грудь.
— Почему? — удивился Дэй. — Как твой муж, имею полное право на теплые объятия.
— Я не грелка и не батарея, — возразила в ответ. — Кстати, здесь нет батарей. А я их помню. Откуда я их помню? Тут все такое старинное: и обстановка, и одежда. Я помню вещи, которые совсем к этому месту не подходят. Почему?
— Тихо. Я устал. Поговорим потом, — отстранил меня Дэй. — Похоже, придется снова позвать Ноэлин.
— Кто такая Ноэлин?
— Я же сказал — потом. Иди в спальню.
На этот раз я послушалась, вернулась в кровать и, не дожидаясь, пока муж приведет себя в порядок, задремала.
* * *Наконец-то девчонка уснула, до подбородка закутавшись в одеяло. Дэй лег рядом, закинул руки за голову и позвал Лэнса.
«Попроси Ноэлин приехать во дворец».
«Память так и не вернулась?» — догадался брат.
«Хуже. Она вспоминает лишь то, что предшествовало похищению». — «Ты не сказал ей, кто она такая на самом деле?» — «Надеялся, сама вспомнит». — «Отец был прав насчет нас». — «Согласен». — «Просто скажи ей». — «А ты представь, как она к этому отнесется. Поэтому мне и нужна Нола, чтобы была рядом и следила за каждым ее шагом». — «Только не говори Ноэлин про зов». — «Я и не собирался». — «Да кто тебя знает».
Девчонка заворочалась, высвобождаясь из теплого кокона, который свернула вокруг себя из одеяла. Ей стало жарко. Сорочка соскользнула с плеча, и Дэй увидел следы от своих пальцев возле хрупкой ключицы. Как только не сломал! Рука сама собой потянулась к жене, невесомо коснулась нежной кожи.
«Дэй, кто она такая на самом деле?»
Наследник вздрогнул и убрал руку.
«Похоже, она обладает даром, который не встречается у людей нашего мира. Или люди Третьего мира способны на большее, чем мы думали, или…» — «Этим даром больше не обладают даже наши женщины». — «Хочешь сказать, она…» — «Я ничего не хочу сказать. Меня больше волнует, зачем она нужна тархам?»
Арина повернулась на бок, лицом к Дэю, и что-то тихо произнесла.
— Хороший вопрос, — не отрывая от девушки взгляда, пробормотал двуликий.
«Как объяснишь отцу свое нежелание отдавать ее тархам?» — «Уже объяснил. Она моя жена». — «А что делать с настоящей принцессой?» — «А где она? Ты веришь, что у сумрачных? Какие доказательства они предоставили?» — «Отец им верит». — «А я нет».
Девчонка снова беспокойно заворочалась.
«Мелкая упоминала о какой-то бабе Нюре. Ты что-нибудь знаешь о ней?» — «Знаю. Она умерла».
— Бабушка, — прошептала Арина. Из уголка ее глаза скатилась слеза и проделала мокрую длинную дорожку по щеке.
«Ясно. Уговоришь Ноэлин приехать?» — «Твои просьбы для нее как приказ. Никогда не отказывает».
Наследник вздохнул. Это была их семейная тайна. Тайна, в которую Дэй, как участник, был посвящен с раннего детства. Тайна, которая легла тенью на всю императорскую семью.
Ноэлин была сводной сестрой императрицы, внебрачной дочерью князя Роквела, возглавлявшего один из сильнейших кланов империи. Роквел признал свою младшую дочь и вместе со старшей, Стефаной, представил ко двору. Но кто бы мог подумать, что смешливая, миниатюрная Ноэлин понравится будущему императору Тирону гораздо больше, чем гордая наследница Стефана. Понравится настолько, что тот будет готов рискнуть всем ради юной кареглазой красавицы. Дед Дэя был суровым, жестким правителем не только в делах государства, но и в семейных. Он быстро призвал сына к порядку и женил на Стефане. Однако самое первое влечение двуликих — самое сильное. Когда и где успели познать друг друга отчаянная Ноэлин и наследник неизвестно, но рожать сестры собрались в один день — Дэй немного торопился появиться на свет. Тирон помогал жене, а мыслями был с другой. Он хотел успеть везде и все-таки опоздал. Ноэлин смогла выжить, однако ребенок погиб. И пока Тирон отдавал свои силы любимой, в императорском дворце умирала брошенная им сразу после рождения наследника жена. Князя искали долго, и все это время Стефана находилась между жизнью и смертью. Лишь когда Тирона насильно вернули к постели княгини, она пришла в себя. Обезумевшая от нахождения на грани Стефана отказалась кормить ребенка, посчитав его виновным в том,
