– Опять… забыл… – вздохнул задохлик и опустил руку, коей призывал возницу к остановке.
– Что забыли? Трость? – ободряюще похлопала Реггена по плечу. – Так мы ее купим за четвертину серебрушки. В столице такие продаются на каждом шагу.
– Я не об этом. У луны втор-рая фаза началась, – отозвался он и обернулся. Медленно, чтоб не испугать.
– Святые угодники! – всхлипнула я. – У вас морда почти звериная. Уши – во! Пасть огромная! Глаза горят, шерсть топорщится в разные стороны… И вы белый, как волк-альбинос.
– Да, – ответила эта самая морда и оскалилась. – Что, на щенка совсем не похож?
– Земля и небо. Вы страшный до дрожи.
– Стр-ранно, должно быть наоборот.
– Ага…
Я оглянулась в поисках дубинки или чего-то подобного. Нашла тонкий металлический прут, подняла его и выдохнула, ухватив покрепче.
– Ося, зачем он тебе? – насторожился маг и смешно подергал ухом.
– Для успокоения… – выдохнула повторно. – Но погодите, вы ж говорили, что поначалу лезут клыки, потом рык появляется, а после когти, глаза и хвост…
– До хвоста дело еще не доходило, – хмыкнул граф и с тоской посмотрел в сторону столицы. – Я ослаб, и звер-рь возобладал. К счастью, только внешне.
– Так мы возвращаемся?
– Нет.
Он сбросил свое пальто и передал его мне, затем свитер, рубашку…
– Регген, а чего это вы делаете? Ночь на дворе, холодно…
– Мы догоним кар-рету. Должно же быть у этого обор-рота хоть какое-то пр-реимущество? – заявил он, разувшись и расстегнув штаны. Проследил за моим взглядом и сердито пропыхтел: – Ося, не могла бы ты отвер-р-нуться?
– А надо? Вы и так весь в шерсти.
– Ну, знаешь ли…
– Ладно-ладно…
Покорно отвернулась и получила в руки графские сапоги, белье, носки, затем приказ связать все в крепкий узел и залезть на спину. Связала, обернулась с вопросом: «Чего?» – узел выпал из моих рук, а прут вдруг стал родным. В него-то я и вцепилась, тихо спросив:
– Регген?
– Я это, я! – фыркнуло чудовище значительно более большое, лохматое и устрашающее, чем то, что я и лобастый встретили в деревеньке Акри. – Садись. – Монстр опустился на землю и лапу подставил, чтоб было легче взобраться наверх. – Только за холку сильно не де-р-ргай.
– А… ага, – шумно выдохнула, но не сдвинулась с места.
– Ося, поспеши.
– Ага…
– Ося, кар-рета уходит! – напомнил белый клыкастый зверюга.
– Помню, – ответила я.
– Так что ты стоишь?
– Пытаюсь с собой совладать и не дать вам в морду, – ответила честно и с трудом отбросила прут. – Это у нас, у ллосевцев, в крови. А вы не предупредили, так что сами виноваты.
– Злося! – буркнул он, помог мне взобраться, подхватил зубами узел и побежал.
Карету мы нагнали и обогнали, на километр отдалились и, пока она подъезжала, приготовились.
Маг вновь стал мохнатым человеком, надел сапоги и плащ, надвинув ниже капюшон, скрыл морду и уши к голове прижал. Я же, наоборот, лицо открыла, с широкой улыбкой помахала возничему. Он лошадей приостановил, сдвинул шляпу на затылок, наклонился, чтоб узнать, куда мы путь держим, и пораженно застыл.
– Доброй ночи! – поздоровалась как можно радостнее, хотя после скачки на маге-монстре зуб на зуб все еще не попадал. – Мы с… мужем в столицу спешим, подвезете?
Мужик молчал. Я взглянула с надеждой, улыбнулась шире прежнего, но вместо привычного «Садитесь» услышала испуганное: «Ты?!»
– Что – я?
– Это ты… а это… Он! – просипел вдруг возница и истошно крикнул: – Н-но!
Знакомо крикнул, меня от воспоминаний даже дрожью пробрало. И лошади сорвались, оставив нас с задохликом в клубах серой пыли.
– Ося, что случилось? – Регген сорвал с головы капюшон.
– Как – что? Меня узнали! – ответила и дрогнула от вида пасти у самого лица. – Ой, да скройтесь вы, пока не врезала. И нечего глазами зыркать, вы сами ему на пять серебрушек больше дали, а затем еще и улыбнулись во все клыки. Не помните? – удивилась я его вытянувшейся морде. – А возница вот запомнил.
– Так это он?! – прищурился мохнатый граф-задохлик, стремительно стянул плащ, сапоги и бросил их мне со словами: – Ося, жди.
Ждать пришлось недолго. В предрассветной тишине звуки разносились далеко и были очень даже громкими. Вначале на всю округу заржали перепуганные лошади и заголосили не менее перепуганные люди. Затем раздалась пара тройка глухих ударов и ор: «Спасите!», после не менее громкое: «Отпустите!», а под конец несчастное: «Простите!» Посчитав диалог завершенным, я подхватила вещи Реггена и отправилась к экипажу, так что его зов: «Ося, сюда!» – настиг меня на подходе.
– Иду-иду… Доброго утра, господа, – поприветствовала я пассажиров, забившихся в дальний угол кареты.
Задохлик уже уменьшился до человеческих размеров, стоял на своих двоих, пугая окружающих мохнатым телом и звериной мордой. Я вручила магу одежду и виновато посмотрела на белого лицом возницу.
– Простите, мы спешим.
– П-п-понял я, – просипел он и вскочил на козлы. Вцепился в вожжи дрожащими руками и с отчаянием посмотрел вперед.
Захотелось утешить.
– Но вы не переживайте, на обратную дорогу мы вас не наймем, – заверила я и вдруг услышала от пассажиров:
– Так, может, карету мы вам всецело уступим?
– Зачем?
– Чтоб пройтись пешком, – предложил выглянувший из окна мужичок.
Разило от него как из бочки, при этом сам он был абсолютно трезв.
– Нет-нет, сидите. Мы же не звери… почти. – Я покосилась на уже одетого Реггена и в очередной
