– Нет уж, от воздаяний я воздержусь… – прошептал Регген глухо и посмотрел в мои глаза. С радостью пронаблюдала за тем, как белый граф стал уже привычного чуть серого оттенка, как взгляд его наполнился золотой искрой, а губы изогнулись в благодарной улыбке. Такой мягкой, такой искренней и теплой… – Спасибо.
Его отпустило, и меня вместе с ним.
– Пожалуйста!
Я подпрыгнула на месте. Капюшон опять слетел, но был возвращен уверенной маговской рукой. Прохладные пальцы коснулись моей щеки, очертили скулу. Тут двери корпуса открылись, наклонившийся ко мне задохлик лишь мельком взглянул в их направлении… С проклятием на устах распрямился, схватил меня, тележку и помчался прочь от профессоров, студентов и затесавшейся средь них болезненной «любви».
Глава семнадцатая
Остановился лишь на миг, чтоб забрать у Бури медяшки, списки, корзинки, и снова сорвался на бег. Мы пролетели через академию к порталу со скоростью, от которой замерзли щеки, появились слезы, перехватило дыхание, а вслед за удушьем возникли галлюцинации. Ибо, вернувшись в кузню, я увидела гладкое озеро слизи и рваные полосы на полу, внушительные царапины на стеллажах, стекла, дрожащие от слаженного пиканья пауков. И это «пи-пиу-пи!», эхом разлетающееся по поместью, служило фоном для угрожающего свиста слизней и барабанной дроби их каменной брони.
– Что происходит? Где Врадор?!
– Вероятно, в изгнании, – как-то буднично ответил Регген, начиная улыбаться. Вот только что он был хмур и зол, а теперь почти светится.
– Он еще жив?
– Сейчас узнаем.
Он медленно приткнул к стене тележку, закрыл портал и, распахнув саму дверь, неспешно направился в сторону жутких звуков.
Я отстала всего на миг, дабы взять прикорм для обитателей поместья. Что-что, а переговоры по освобождению заложника лучше всего вести с оружием наперевес, компроматом или хлебом-солью, на вкус захватчика. И хотя вес гостинцев был приличным, а сумки-переноски неудобными, графа я не только догнала, но и обогнала. Первой оказалась на месте и первой же застыла столбом. Не потому, что маг с тихой руганью забрал сумки, наградил меня едва ощутимым шлепком, а затем с извинениями погладил то же место. И не потому, что я впервые при свете дня увидела слизней высотой с задохлика, шириной с мою свекровь, с глазами-рожками, броней из шестигранных каменных плиток и способностью сворачиваться в сплющенные валуны.
Нет. Я остановилась, потому что эти самые валуны в количестве четырех штук наезжали на пальцы бесчувственного Врадора, а пара гигантских пауков за ноги тянула оного на выход. Они уже преодолели половину холла и, наверное, давным-давно бы выдворили главу контроля под многоголосое пиканье и фьюканье, если бы тот не вцепился в пол.
– Так вот откуда полосы! – ухмыльнулся Регген.
– И это все, что вы можете сказать?
– В общем… – Он нагнулся, выудил из ближайшей оборвавшейся борозды полуметровое когтище и усмехнулся: – Теперь хотя бы понятно, почему в кузне полос было восемь, а здесь только три. – Раздался треск, за ним куда более уверенный рывок пауков, отрывающих ношу от пола. – То есть две.
Я была уверена: граф возьмет ситуацию на себя, разгонит обитателей поместья, спасет стража. Но вопреки всем ожиданиям он привалился плечом к косяку, чтобы с умилением следить за процессом. И даже начал посвистывать в такт слизням.
– Вардо! Вы что, ему за допросы мстите?
– А ты против?
– Вот это да! Мало того что буйный одержимый, так еще и злопамятный. И с кем я живу?
– Со мной, – ответил Регген. Выпятил худую грудь, расправил плечи и… не сдвинулся с места.
Вот и все, придется брать ситуацию в собственные руки. Я набрала воздуха полную грудь и громко крикнула:
– Стойте! Он хороший! – Пиканье тут же оборвалось, фьюканье приобрело полувопросительный оттенок. Я поспешила заверить: – Правда-правда.
– Возможно, хороший, – тихо заметил граф-оружейник, – но мы не знаем, за что его изгоняют.
– Он мало ест! – нашла я новый аргумент, потому что пауки вновь взялись за свое нехитрое дело.
– Сомневаюсь, что ты забыла завтрак, – не сдержал комментария маг. – Он съел вдвое больше меня.
– Цыц! Исходя из их угроз, это был самый верный довод, – шикнула я и вновь обратилась к воинственным племенам или стадам: – Мы вам тут гостинцев принесли… Предлагаю обмен! Мы вам вкуснейшее угощение, вы нам…
– Полудохлое недоразумение, – подсказал задохлик, поднимая подношение выше.
В этих сумках я и ранее носила прикорм, а потому нет ничего удивительного в том, что все как один обитатели поместья подались вперед. Удивительно было то, что они, словно в насмешку, с удвоенным рвением взялись за Врадора.
– Святые угодники, что они делают?!
– Хотят тебе вручить его по всем правилам. В сумке, предварительно упакованным в бумагу, – раздалось в ответ.
Как представила, так в глазах и потемнело.
– Убрали лапы! – скомандовала я. Да так, что Регген вздрогнул, слизни свернулись в валуны, пауки уменьшились на порядок, но главу контроля не отпустили. – Аккуратно положили его на пол. Забрали гостинцы и пошли вон.
– Пиу, – раздалось недовольное от восьмилапых.
– Фью… – поддержали их «валуны».
– Живо! – Я повернулась к задохлику. Руки его были уже свободны, взгляд полон огня. – А вы, будьте добры, приведите Врадора в чувства и помойте его.
– Опять?!
– Хорошо. На вас обед, стража я возьму на себя. Искупать его – плевое дело, к тому же приятное…
– Ося, в сторону! – скомандовали мне, в три шага преодолели расстояние до гостя и легким движением оторвали того от пола. Раздался треск, следом тихий стон несчастного и голос графа: – Осталось утопить.
Обед прошел, как и завтрак, страж опять ничего не помнил, а Регген снова был зол. После помывки они оба оказались мокрыми и потрепанными, так что даже не понять, кто кого топил и кто отбивался. Один другого или оба поочередно? В любом случае сидели они за
