— Но ведь сестрички бесплатно лечат только тех, кто живет по нашей правде, и школы без денег учат только своих?
— И амбары с продовольствием на лихую годину только для тех, кто туда что-то свозит… Нет, бывают исключения, как здесь, в Новгороде, но опять же мы с них за это кое-что взяли и не факт что это только свободный проход и беспошлинный провоз! Просто они этого еще не понимают!
— То есть мы делаем все, чтобы местный народ к нам потянулся и в итоге земли стали нашими? — совсем по-взрослому переспросил Бакейка и поправился. — То есть нашими общими?
— Вот именно, правильное уточнение! А вообще, бессребреников среди нас нет мы прямо говорим, что одна из нашим целей — колонизация новых земель и освоение их богатств, однако применяемые для этого методы… В них, Бакейка, все упирается!
— То есть мы белые и пушистые? — недоверчиво хмыкнул воеводский сын, не понаслышке знающий о том, как ведутся государственные дела.
— Ни в коей мере. В чем-то даже жестокие. Народные традиции каждого народа всемерно поддержим, но обособленные национальные анклавы, что могут привести к раздорам и войнам, разгоним вплоть до вытеснения таких племен за наши границы. Язык - один, точнее один общий. Религия… тут я не советчик, поскольку на самом деле не верую ни в бога, ни в черта, а лишь в разум окружающих меня людей, но многие требуют того же. Право голоса надо заслужить, а не получить на халяву. Многое в жизни жестко упорядочено, а во главе государства может встать лишь ратный по сути своей человек. Однако каждому на новых землях мы даем не только право на выбор пути, которому он хочет следовать, но и право на жизнь, что не так уж и мало по нынешнему времени… Возможно, данное утверждение как-то входит в противоречие с прежними моими словами, ну так я вообще человек непростой…
— Э… Но как я понял, дядя Вань, колонизация это только одна из целей?
— Конечно, их много. Самая главная из них — построить справедливое общество, кто бы что под этим не понимал, А о второстепенных мы с тобой уже говорили. О той же промышленности и обустройстве жизни людей. Без крепкого тыла никакой колонизатор ничего не сможет сделать, ибо не будет у него ресурсов! Именно потому большая часть нашей работы направлена на внутренние проблемы, а не внешние. Отец твой, к примеру, так власть на местах пытается выстроить, чтобы та излишнего пригляда за собой не требовала. Дядя Слава с Вовкой и Радкой университет создают…
Ну, это громко сказано, но самых талантливых школьников они туда собирают, чтобы прогресс не застрял на тех знаниях, что некоторые с собой из дальних земель принесли.
— Ты про Тимкиного отца!
— Про него. У дяди Коли до сих пор этих самых знаний хоть ж… в общем полно. Только он их никак не реализует! По сию пору свой двигатель до ума не доведет! Все танцы с бубнами вокруг него закладывает, да во время отдыха от этих плясок дороги пытается строить…
— Зато сколько у него учеников!.. А ты? Будешь лишь военными делами заниматься?
— Не только ими, — Иван задумчиво улыбнулся и пояснил. — Еще, как бывший лесник, постараюсь не дать упомянуть лицам разрушить во время их строительства матушку природу нашу! А то, представляешь, вышел как-то раз из дома, а у меня прямо под носом, в сосновом бору, где детишки играют, какие-то сра… нехорошие землемеры фундамент пытаются просчитать под новый заводик. Ох, полетели клочки по закоулочкам! Пришлось нам тогда с дядей Славой батьке твоему шутя по тыкве настучать, а то ради своих фабрик его мастеровые скоро о людях перестанут думать…
— Помню, лай тогда на всю округу стоял… Бакейка тяжело вздохнул и завистливо произнес. — Хорошо вам! Вы вместе! А мы с Тимкой и Мстишей в одиночестве пути во вне прокладываем.
— Во-первых, тебя никто неволить не будет, если захочешь возвратиться назад! А во-вторых, вы не одни! Оглянись, как следует. Кто-то из твоих сверстников уже в Царьград плавает юнгой, кто-то на уральские реки в разведку учеником геолога ходит! — развел в стороны руки Иван. — Но таки да, именно вам, молодым, выпала эта завидная судьба! А мы уже старенькие! Детишек растим, с клюкой ходим, песок за собой совочком подбираем…
— Ну-ну, дядь Вань, не прибедняйся! Говорят, старый конь борозды не портит! - Бакейка хитро улыбнулся, но на всякий, случай отодвинулся подальше от своего дядьки. — Это я про Важену… Батя сказал, вы третьим скоро разродитесь?
— Ну… Могем еще, — залихватски подкрутил свой ус Иван, но сразу же смущенно перешел на другую тему. — Ты всегда помни, Бакейка, что за твоей спиной не просто какая-то абстрактная родина, а мы! Отец, мать, дядья названные, братья и сестрички… Нас немало и в случае нужды мы и поможем и приветим всячески, только свистни!
— Знаю, дядя Вань, но...
— Что но? Что нос повесил!
— ...но мы, наверное, долго не увидимся, — увернулся от шутливого щелбана Бакейка. — Тимка мне уже давно сказал, что моя судьба идти на запад, а его на восток! Он шагнет через Урал, доберется до края континента, а потом пересечет океан и достигнет далекого материка. А я должен переплыть Атлантику, а уж потом и Заморье галопом проскакать. И встретимся мы с ним на Тихом океане! Или где-нибудь в бескрайних степях, по которым бродят бесчисленные стада диких бизонов!
— Ох, уже этот Тимка! — потрепал за вихры мальчишку Иван. — Тебе, наверное, лет восемь или девять в то время было, вот он и баловал тебя сказками… Сейчас бы ему с булгарами в очередной раз договориться, опять пошлины на извоз товаров в Хорезм вздумали выставить, мол дорого им
