Камера заныривает обратно за угол – оператор, наверное, испугался, что его услышали. Правая половина экрана загораживается вертикальным отвесом стены.
А там, дальше в подвале, ноги остаются неподвижны. Они продолжают упрямо и размеренно мигать, то стираясь, то возникая вновь.
Удостоверившись, что он все же не выдал своего присутствия, оператор возвращает камеру в прежнюю позицию, дальше от стены.
Улучив самый подходящий для этого момент, который по достоинству оценили бы даже такие мастера жанра, как Бела Лугоши и Кристофер Ли, фигура в помещении начинает медленно, страшно медленно поворачиваться.
Наш герой, кажется, не сразу догадывается, что ноги меняют положение, по дюймику разворачиваясь в его сторону. Возможно, его глаза, в отличие от объектива, прикованы к фигуре на полу.
Можно точно сказать, когда он замечает происходящее. Целых три секунды камера снимает только дерганые мазки кирпича, труб, морозного дыхания и больше ничего, пока оператор сосредоточенно удирает оттуда.
Камера останавливается, хотя изображение продолжает трястись, и мы видим угол, от которого мы пятимся прочь, задом наперед и, вероятно, ползком на заднице.
Что-то быстро вышмыгивает из-за угла.
Видно только болтающиеся в воздухе инфернально-черные ноги, в то время как это нечто летит на нас.
Оператор не кричит. Его пересохшие голосовые связки издают только хрипы. Как будто они не в состоянии озвучить уместную реакцию и испускают дух, так сказать. Камера дрожит и бьется в конвульсиях, дергается вправо, на мгновение выхватывает беспорядочно проложенные трубы…
На этом видео заканчивается.
Я не упомянул только одного: на протяжении видео звучит еще три слова, помимо «О боже, вот оно». Я бы предположил, что эти три слова были наложены впоследствии, а не прямо во время записи. Они произнесены без особой интонации голосом, похожим на юный женский, с южным акцентом откуда-нибудь из Испании или Италии. Голосом, довольно схожим с голосом Марии Корви. Но это точно не она, любители страшилок, так что не радуйтесь раньше времени.
На первой секунде видео голос говорит:
– Сатанахия.
Ровно на середине видео, на отметке в двадцать две секунды, голос говорит:
– Мания.
И буквально за секунду до окончания записи голос говорит:
– Баракиял.
Бекс ерзает на краешке кровати, потирая голые руки:
– Вот черт. Я вся в мурашках.
Я раздавлен: вон он, идеальный повод для того, чтобы обнять напуганную пьяную девушку. Но нет. Потому что Лоуренс. И рвотные пятна. Жизнь – боль.
– Ну да, – говорю. – Лучшее видео с призраками, что мне доводилось видеть. Отличная работа.
– Стоп, то есть… ты думаешь, это подделка?
Желчь в моем голосе удивляет даже меня.
– Бекс, ты что, забыла, с кем разговариваешь? Нет, ну я не спорю, кого-то это наверняка проведет…
– А эти прозрачные ноги… да это привидение!
– Да боже мой, женщина! Тебе не кажется, что как-то уж все слишком удачно совпало?
– Только давай без этого тона, придурок.
– Все это слишком… как в «Ведьме из Блэр». Когда в самом конце происходит что-то страшное, камера сходит с ума, затемнение, конец.
– Ну, справедливости ради, если бы на меня из-за угла вылетело привидение, мне тоже было бы не до того, чтобы продолжать съемку. Я бы резко потеряла интерес к качеству картинки.
Она так раздражает меня и сбивает с толку. Смешит и разбивает сердце. Пока мы спорим, я заново загружаю видео на свой канал и публикую новости: «Видео вернулось! Кому-нибудь известно происхождение этого хоррора? Пишите на [email protected]: [ссылка]».
– Минуточку, – говорит Бекс. – Это же не ты сам снимал?
Я бросаю на нее через плечо сердитый взгляд.
– Я на всякий случай уточняю, – оправдывается она. – Давай посмотрим еще раз!
– Я устал, – говорю я, не поддаваясь импульсу пересматривать с ней видео до рассвета. Делать с ней что угодно до рассвета. Считать загогулины на потолке. Сортировать булавки по размеру.
Она нехотя встает и проходит мимо, вяло переставляя ноги, как лунатик. Дает мне пять на прощание и растворяется в темноте. В комнату, которая вскоре станет или опять моим кабинетом, или домом для очередного бессердечного квартиранта, который будет оставлять повсюду свои колкие записочки.
Я забыл спросить, что она думает об этих «Сатанахии», «Мании» и «Баракияле», но, погуглив, я выясняю, что был прав и все это – имена демонов ада. Ну думать бы сейчас о том, что это хороший повод для разговора с Бекс. Но нет, дважды и трижды нет, нельзя идти на поводу у этого порыва. Нужно отстраниться от Бекс – так будет правильно. Все на земле преходяще, и видит бог, она многое потеряла.
Я достаю из-под стола бутылку виски, из ящика – давнишнюю пачку сигарет и засыпаю в кресле за пересмотром видео.
Только наутро я, кажется, как следует рассмотрел это видео. В Хэллоуин я выпил лишнего и по беспечности смотрел с экрана телефона. Прошлой ночью я выпил лишнего и думал о Бекс. Но утро вечера мудренее, и вот я трезв, хоть мучаюсь сушняком и покрыт хлебными крошками, и видео играет новыми красками. Я думал, что, может, трезвость мысли скажется и на остроте впечатлений, но эффект остается неизменным. Я замечаю все новые детали. Например, очертания двери в дальней стене котельной – вход в старинную шахту лифта. Там есть два небольших окошка, и каждые несколько секунд в них мелькают старинные механизмы. Отсутствие кнопки на стене у лифта указывает на доавтоматическую эпоху – не позже пятидесятых.
План действий таков: первым делом изучить видео вдоль и поперек в поисках улик, выдающих его происхождение, и для этого – отыскать эксперта, который помог бы с анализом. Как бы крут ни был Калвин из Кардиффа, айтишник едва ли способен предложить что-то интересное в этом отношении. Он говорит, что разрешение видео сложно определить, потому что YouTube перекодирует все загруженные видео.
– Но рискну предположить, что снято было не больше нескольких лет назад, скорее на телефон, чем на ручную камеру. Но слишком дерганое, так что сто пудов не GoPro.
Мне не сидится на месте. Паспорт ерзает на столе, так и рвется в бой. Порывом поскорее уехать я отчасти обязан Бекс, которая не прекращает разгуливать по дому в нижнем белье и с закрученными в полотенце волосами. Тогда я пускаюсь в плавание по волнам соцсетей:
«Народ! Расскажите-ка мне, где обитают самые жуткие полтергейсты, но С НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Любую точку мира. Жгите!»
Поток предложений не прекращается до конца дня. Меня приглашают во все уголки планеты, и я очень скоро убеждаюсь, что в мире существует нереальное количество кружков, посвященных сверхъестественному. Одна такая компания, «Брашов Инкорпорейтед», базируется в Трансильвании и уверяет, что ими найден самый настоящий череп графа Дракулы, захороненный в древних руинах. Принимая во внимание, что граф Дракула – литературный персонаж, я со всем уважением отказываюсь от приглашения приехать и пощупать находку своими
